– Нет, конечно. Это хорошо, что ты понимаешь, что такое приближенный. Значит, у нас не будет недопонимания. И вот, посмотри, – он протянул Антону два стальных кругляка. – Это формы для штамповки монет. Давай неси серебро, завтра отолью металл, раскатаю в листы, и будем чеканить монеты. Только надо, когда все уснут. Чтобы не видели.

– В подвале есть походный горн, наковальня. Можно уйти туда, закрыться и чеканить. Там же буду хранить наши монеты.

– Точно. Был я там пару раз. Помогал Робарту в его опытах. Так и поступим.

– Тебе сколько нужно серебра? – поинтересовался Антон.

– Чем больше дадите, тем больше отчеканим монет.

– Давай сначала дам тарелку из сервиза, а потом посмотрим, сколько монет получится. Там, вообще, какая пропорция?

– В пятидесяти дибарах должно быть двадцать пять частей серебра, семьдесят частей меди, три части олова и две части свинца. Это имперский стандарт. Но я знаю, что герцоги… они состав меняют… уменьшают количество серебра. Но такие монеты обесцениваются.

– А серебряные тогда как делают?

– У серебряных монет все наоборот. Серебра семьдесят частей, двадцать пять частей меди, три части олова и две части свинца.

– А в империалах, – подхватил Антон, – должно быть семьдесят частей золота, двадцать пять частей серебра, три части олова и две части свинца. Так?

– Так.

– Понятно.

Заглянул Эрзай. Открыл щербатый рот и по-шутовски делая важный вид, спросил:

– Господа следуют на ужин с милордом?

– А тебя разве не с господскими конями кормят? – так же серьезно спросил шер.

– Мои заслуги были отмечены, господин шер. Я вот не понимаю, за что вам такая милость?

– И что же вы, господин конюх, сделали такого важного для милорда? – продолжая игру, спросил шер.

– А я научил его стрелять из лука. Полдня тренировал.

– Что-то непохоже. Вот он сидит перед нами и даже не чешется. Жалел, видимо, подлизывался.

– Жалеть не жалел, всю палку о него обломал. А он только почесался. Видимо, кнут надо брать. Толстокожий он у нас.

– Но! Но! – погрозил пальцем Антон. – Учеба учебой, а издевательств не потерплю. И я могу кое-что для тебя сделать.

– Интересно, что же? – ощерился беззубым ртом Эрзай.

– Ну, хотя бы отправить тебе греть постель не Кили, а ключницу Илди. Тем более, что у вас много общего.

– Общего? Что у меня может быть общего с этой старухой? – нахмурился Эрзай. Торвал тоже с любопытством поглядел на Антона, ожидая, что он скажет.

– А вы оба без зубов.

Эрзай оторопел. Он смотрел на Антона и не знал, что ответить. А Торвал вздохнул, широко раскрыл глаза и забулькал.

– Буль… Буль… – а затем затрясся прерывистым смехом. – Без зубов, ох… Ох, уморил…. Ох… Илди…

Антон тоже рассмеялся.

– И что в этом смешного? – обиделся Эрзай.

– А я представил, как вы целуетесь!.. – смеясь, ответил Антон. Шер булькнул и свалился со скамьи. Лежа на полу кузницы, он стонал, хрипел и булькал в бороду. Он, по-видимому, мог смеяться до упаду от любой шутки. То ли шеры народ такой смешливый, то ли Торвал был таким исключительным. «Ему покажи палец, он и над ним смеяться будет», – подумал Антон.

– Ох… Хр… буль… я сейчас умру… ох… спасите…

Эрзай взял палку, их несколько штук находилось в кузнице, и стукнул шера по лбу. Торвал мгновенно перестал смеяться. Он выпучил глаза и, не вставая, недоуменно спросил:

– Ты зачем это сделал, сын степей?

– Тебя спасал от смерти, сын гор. – И все трое дружно рассмеялись. Отсмеявшись, они пошли ужинать.

Антона ждал таз с водой и желтыми цветами.

– Это вы кого обмывать собрались? – спросил Эрзай, кивая на таз.

– Тебя, – нашелся шер.

– Так я еще живой…

– А это перед свадьбой, – ответил Антон, подхвативший шутку Торвала.

– Перед какой свадьбой?

– С Илди, – нашелся Торвал.

– Да ну вас, – махнул рукой Эрзай, – только аппетит испортили.

Он сел за стол.

– Руки мыть, живо! – приказал Антон и первым натер их желтой пеной и ополоснул. Вытер полотенцем. – Один с железом возился, другой с конями. Мойте руки перед едой. Все болезни от грязных рук.

– А я не болею, – отозвался Торвал.

– Это что? У благородных такие привычки – мыть руки перед едой? – осведомился Эрзай. – Что-то я не припомню такого у вашего батюшки.

– Мой отец не пример для вас. Он жил по своим правилам и, как я понял из ваших рассказов, вам они не нравились. Мойте руки!

Кили унесла таз и стала подавать на стол кушанья. На большом деревянном блюде ждал гурманов запеченный поросенок. Жареные дикие утки на другом. Горячий хлеб. Наваристый суп. Жареные колбаски, творог, сметана, мед, оладьи и компот из лесных ягод. Из всего этого разнообразия Антон положил себе творог, сметану и мед. С аппетитом поел и запил компотом. Остальные ели и пили настойку, ни в чем себе не отказывая. Руки вытирали, по указанию Франси, полотенцем. Правда, после того, как тщательно их облизали.

Шер развязал на штанах пояс и принялся за уток.

– Вы, сэр – произнес он, – по повадкам, словно из императорской семьи. Может, расскажете, откуда вы прибыли?..

– А почему ты решил, что из императорской? – усмехнулся Антон.

– Ну, свидетельств тому много. Например, омываете руки перед едой… ноги перед сном… не умеете держать в руках оружие. У вас на ладонях мозолей даже нет. Говорите вы очень правильно по-имперски… И греки вас воспитывали… А ваш батюшка дважды посещал столицу империи… В свите короля… как раз двадцать лет назад. – Он говорил с паузами, вгрызаясь в утку. – И вот едите вы… Ну очень странно. Руки даже не испачкали. Выделяетесь. А это… Хрум, хрум, – трещали кости уток, – может многим не понравиться. Особенно Рассветным…

– А им-то почему?

– А они все что необычно принимают за одержимость. А если пойдут слухи, что вы из императорской семьи, то вас просто тайно убьют.

– Убьют? За что?

– Не за что. Просто таких бастардов убивают, чтобы не было соблазнов заявить претензии на трон.

– Дела-а. – протянул Антон. – Значит, нужно учиться жить как нормальный сквайр… Мне в этом деле нужна помощь… Торвал, Франси, поможете?

– Конечно, сэр, – ответили они в один голос.

– Я научу вас правильно есть и вести себя в обществе, – гордо отозвалась Франси. А Торвал научит сражаться, как сражаются настоящие рыцари.

– Конечно, сэр, – кивнул шер. – Как же я останусь без лорда, за столом которого я сижу. Мы вас научим всему, сэр…