нас, не удивило ни меня, ни Хехехчин, ни альвийку, — у Избранной свои пути. Я напомнил немцу о том, что впереди война, и на его долю враги и битвы тоже непременно выпадут, как и возможность заслужить благоволение Господа. Его лицо посветлело.

Вокруг было слишком много посторонних ушей, так что дальше мы ехали, разговаривая о бытовых вещах. Я расспрашивал о том, как они добрались и разместились. Зигфрид охотно отвечал, сопровождая рассказ любопытными деталями и подробностями. Так оказалось, что в число «выкупленных из рабства христиан» попал настоящий дервиш, которого стражники схватили, спутав с обычным бродягой. Смех смехом, но это здорово пригодилось здесь, в Тортосе, поскольку среди местного населения, живущего за пределами городских стен, хватало мусульман. И его рассказы о том, как быстро Аллах покарал нечестивого эмира, произвели на них глубокое впечатление. На дервиша даже Мария приходила посмотреть, чтобы проверить, не является ли тот рыцарем. Но он оказался обычным человеком.

Вышедшая к нам навстречу Мария первым делом смерила всех внимательным взглядом, с вежливой прохладцей поприветствовала Мэрион и тепло обнялась с Хехехчин. Мне она лишь приветливо кивнула и сообщила, что нам нужно поговорить.

— Красивое платье, — почти пропела за моей спиной жрица, адресуя похвалу яркому жёлтому платью2 Марии.

— Спасибо, — столь же вежливо отозвалась та, — ты тоже прекрасно выглядишь.

Опасаясь, что в эту пикировку втянут и меня я всё-таки набрал в грудь воздуха и предложил дамам составить нам с Зигфридом компанию за столом после вечери3. Как раз будет время привести себя в порядок после дороги.

2 — в старину, во многих землях, не только христианских, верующие желали знать вероисповедание окружающих, дабы случайно не осквернить себя прикосновением к иноверцу, нежелательной любовной связью или как-либо ещё. С этой целью вводились различного рода броские элементы одежды, нашивки и так далее. В Леванте, на контролируемых католиками территориях, евреи обязаны были носить верхнюю одежду ярко-жёлтого цвета. Ирония ситуации в том, что изначально это была их собственная инициатива. В древности евреи контролировали торговлю дорогой яркой жёлтой краской, и поэтому наиболее зажиточные из них добровольно носили одежды ярко-жёлтого цвета, чтобы подчеркнуть свою зажиточность и превосходство над окружающими. Впоследствии эта «цветовая дифференциация» закрепилась в людской памяти, вот только значение поменялось.

3 — идёт четвёртое апреля 1291 года (среда). Это Страстная седмица, предшествующая Пасхе, когда пост особенно строг. Даже у христиан, в зависимости от конкретной конфессии, разные взгляды на этот праздник и сопутствующий ему пост. Поскольку иудеи, мусульмане и некоторые другие верующие тоже поклоняются Богу, то у них на это время приходятся собственные религиозные праздники, со своими особенностями. Например, у мусульман на днях начался священный для них месяц Рамадан.

Тем не менее, у всех категорий верующих есть не только ограничения, но и послабления, обусловленные обычаями, традициями или особыми обстоятельствами. Так у католиков в Страстную седмицу дозволяется принятие пищи после вечери (фактически, после полудня). Поэтому предложение главного героя о застолье не является нарушением поста. У мусульман из его отряда имеется другое оправдание — они находятся в пути.

Помимо вышесказанного, системный бог от имени Господа Саваофа освободил членов Братства Грааля от необходимости соблюдения поста, под предлогом того, что их задача — быть готовыми в любой момент выступить на защиту родного мира, и поэтому им недопустимо изнурять самих себя. По сходной причине Папа Римский от имени Господа освободил от необходимости соблюдать пост духовно-рыцарские ордена, в частности — орден тамплиеров.

(примечание автора)

— Хуан, может быть нам будет лучше посетить баню?

— Хорошая мысль, Хехехчин. Но сегодня среда, и в баню беспрепятственно пустят только нас с тобой.

— Почему?

— А разве у вас в Китае нет никаких ограничений для иноверцев?

— Нет. Наш народ веротерпим. Император Хубилай является буддистом, то есть язычником. Я, как ты знаешь, христианка. Почему меня нужно как-то ограничивать, да ещё и в омовении?

Мария следила за нашим диалогом с насмешкой, альвийка — с лёгким любопытством.

— Хуан хочет сказать, дорогая Хехехчин, что здешние христиане считают таких как я грязными, нечистыми, вроде нечистых животных в исламе. Поэтому меня в бани не пустят, ведь я еврейка. Мэрион, не спеши выражать мне свои искренние соболезнования, ведь ты тоже не христианка.

— В королевствах франков, — угрюмо пояснил я, — евреи должны носить одежду особого цвета или специальные знаки, чтобы честные католики ни в коем случае не ошиблись, при встрече с иноверцем. Особенно порицаются любовные связи, но не только. В некоторых городах иудеям, например, запрещают на рынке трогать рукой мясо, рыбу, хлеб, сушеные фрукты, — только палочкой. А если кто-то нарушит запрет, то обязан купить осквернённое. Для иудеев выделен особый день, когда они могут посещать общественные бани — понедельник. В этот же день их разрешено посещать падшим женщинам. Причём прав у них больше, чем у иудеек, так как им разрешено посещать бани ещё и по пятницам, когда их посещают мусульмане (реальные законы и обычаи средневековой западной Европы; примечание автора).

— О-о-о, — подала голос альвийка, — какая трогательная забота и предусмотрительность. И нашим, и вашим. И в какую же категорию ты определишь меня? Право, мне это очень любопытно, ведь я тоже хотела бы посетить термы, чтобы омыться. Не люблю пахнуть кровью.

— Ты язычница, а значит, по здешним законам приравниваешься к мусульманам, и в обычных обстоятельствах была бы обязана посещать бани только в пятницу. И не думай, что это оскорбление. Мусульмане и евреи тоже не больно-то желают посещать термы в один день с христианами. Разделение по дням недели — это вынужденное решение, в целом устаивающее всех. Хотя христиане, конечно, находятся в более привилегированном положении. Но ведь это христианские земли. Что до отличительных знаков, то в магометанских странах иноверцев тоже обязывают носить особую одежду.

— То есть мыться я буду в бочке? Или мне поискать канаву? Или лужу? Или берег солёного озера, чей запах я чую? Или ждать пятницы, чтобы совершить омовение с вашими мусульманками и гулящими женщинами?

— И мусульманами, — кивнул я. — Нет, Мэрион, тебе не придётся идти на такие жертвы.

— Хуан, а что тут можно придумать? — удивилась Мария. — Я, конечно, могу пригласить её в божественный домен, но такой визит потребуется согласовать, и я не уверена, что стороны согласятся пойти на такой риск. Бочка с горячей водой не такой уж и плохой вариант.

— Не хочу бочку, хочу термы, — отрезала жрица богини-демона сверля меня взглядом. — И лучше бы тебе что-нибудь придумать.

— Я могу провести вас в баньо для аристократов. У