городами они, конечно, не сравнятся. Другие замки уже пали, даже такие как великолепный Крак, — самая могучая и величественная крепость на свете из всех, что я знаю.

О крепости Крак-де-Шевалье, называемой также замком рыцарей, я слышал даже в Испании. Это ещё одна бывшая твердыня госпитальеров. Говорят, восхищённый её видом нынешний король Англии — Эдуард Длинноногий — повелел построить у себя в стране её копию. Хотелось бы увидеть это чудо своими глазами, но вряд ли у меня это получится. Даже не смотря на то, что она расположена совсем недалеко отсюда, и когда-то, со слов арабов, вместе с Маргатом входила в цепь крепостей, прикрывающих от набегов сарацин и турок весь здешний регион.

— Думаете, брат, что Маргат падёт?

— Думаю, вам будет невероятно сложно его удержать, прекрасный брат, — дипломатично отозвался рыцарь, слегка поклонившись в седле в мою сторону. — Подкреплений у нас сейчас нет, вам даже просить о них бессмысленно. Войско, которое я могу, не опасаясь за город, вывести за стены вы видели собственными глазами. А на местное население, если к крепости подойдет арабское, турецкое или монгольское войско, я бы не стал особенно рассчитывать. На верную смерть они не пойдут, даже ради вас.

— Возможно. Но это значит лишь то, что надо рассчитывать на свои собственные силы. И если Господу будет угодно, этого хватит.

— Господь помогает лишь тем, кто сам себе помогает, — вздохнул тамплиер. — А паломников и подкреплений из Европы с каждым годом всё меньше. Но не будем о грустном, ведь мы одержали славную победу. Ещё одну. И пусть она не столь значительна как возвращение Маргата, её важность не стоит недооценивать.

— Тем более не стоит это делать победителям, — я попытался разрядить обстановку и улыбнулся. И рыцарь тоже с облегчением расхохотался.

Проход в любой франкский город в Леванте осуществляется без ограничений только для католиков. То есть заночевать в Тортосе иноверцы (в том числе христиане иной конфессии) не могут. И даже днём, если речь не о торговцах, во входе или въезде в город им может быть отказано, тем более, если речь идёт о группе вооружённых сарацинских воинов. И то, что они служат мне, для стражей ворот ничего не значит, ведь меня тут никто не знает. Поэтому, не доезжая до крепостных стен, наш сводный отряд остановился.

Брат Риккардо звал нас в Тампль, как гостей Дома, уверяя, что власть в Тортосе принадлежит Ордену, и обычные ограничения нас не коснутся. Я, памятуя о невысоком статусе туркополье в иерархии храмовников, не желал проверять на практике пределы его полномочий и не хотел потерять лицо перед своими людьми, оказавшись в унизительном положении отвергнутого просителя. Поэтому вежливо отказывался, заявляя, что мой долг — первым делом проверить размещение выкупленных из плена людей, прибывших ранее. Ведь как я и ожидал, в сам город их не пустили. Мне на помощь неожиданно пришла Хехехчин, категорично заявив, что ей не по статусу явиться к правителю города без спроса и уведомления, грязной, пропахшей потом и кровью, неподобающе одетой. Этот аргумент тамплиер принял сразу и безоговорочно, и даже извинился за свою настойчивость. Предложил выделить нам охрану, но от этого предложения я тоже отказался, заметив, что имеющейся достаточно, ведь мы находимся на землях Ордена. Заявить, что братья его Дома не могут гарантировать безопасности жителей даже в предместьях своей столицы1 брат Риккардо, разумеется, не мог. Договорились, что он сам или кто-то из братьев найдёт нас завтра в пригороде. Выделив нам сопровождающего из туркополов, он повёл своих людей к крепостным воротам. А мы отправились в переплетение улочек предместья, занятого разномастными домами, домишками, сараями, лавками торговцев и вовсе не пойми чем, вплоть до огороженных низенькой каменной оградой садов, огородов и просто лачуг бедноты, окруживших крепостные стены с внешней стороны.

1 — владения ордена тамплиеров были чрезвычайно обширны, поэтому делились по географическому принципу на провинции Востока и Запада, а те — на отдельные провинции, границы которых могли не совпадать с границами государств. Во главе каждой провинции стоял человек, которого в провинциях Запада чаще всего называли учителем, а в провинциях Востока — магистром. Во главе Иерусалимской провинции всегда стоял верховный магистр, которому подчинялись все остальные.

(примечание автора)

Со слов туркопола, прибывший караван приютила местная греческая община. Воин пояснил, что они тоже христиане, но не католики. Я спокойно кивнул ему в ответ, показав, что понимаю, о чём речь, и тот, удовлетворившись моим спокойствием, облегчённо пояснил, что столь большое количество народу тамплиерам было бы затруднительно и обременительно разместить внутри городских стен. Тем более что в числе выкупленных из рабства оказались не только христиане. Единоверцев приняли к себе другие общины, а настоятель греческого подворья согласился приютить оставшихся из милосердия. И пусть оно и было щедро сдобрено серебром, но доброе дело остаётся добрым делом, а содержание сотен людей в любом случае обошлось бы не дёшево.

К счастью, Тортоса была приморским городом, в значительной степени живущим за счёт морской торговли. Тут даже венецианский квартал был, хотя я слышал, что после падения Триполи их отношения с тамплиерами по какой-то причине охладели. В любом случае, никаких проблем с обменом серебра «пресвитера Иоанна» на местные монеты по весу не было. Я специально спросил об этом. Получил, помимо прочего, подробное описание, где можно найти местных менял и ростовщиков, с горячими рекомендациями ни к кому из них не обращаться, а придти в Тампль, где братья охотно разменяют мне всё что угодно, и по самому выгодному в городе курсу. Тем более что я друг их Дома, и рыцарь, скачущий нам на встречу тоже менял своё серебро у них.

Вскинувшись, я с удивлением признал в подъезжающем всаднике Зигфрида — немецкого рыцаря, выкупленного мною из плена и назначенного командиром каравана. Мы сердечно поприветствовали друг друга. Как оказалось, он как раз ехал нас встречать. Они с Марией ожидали нашего прибытия ещё вчера и серьёзно встревожились, когда отряд и в сумерках не прибыл. Но потом Избранная помолилась и сказала ему, что со мной всё в порядке, а я появлюсь на следующий день.

Подробностей случившегося с нами приключения Зигфрид не знал, и поэтому жадно слушал новости, очень переживая, что его не было с нами в том бою. Его системный статус воина был тот же, что и у туркополов тамплиеров, но знал он больше, так как что-то объяснил ему я, а что-то наверняка рассказывала и Мария, раз уж она сочла необходимым дожидаться нас в Тортосе. То, что она опередила