Белый туман, следствие белой магии, привычно захватил тело и выпустил уже волчицу в белой шкуре. Арлана, баюкавшая и так пораненные руки и подранные колени, испуганно замерла.

- Залезай на спину, - приказала я, хотя и понимала, что говорящая волчица выглядит жутко. – Или хочешь вернуться туда, откуда я тебя забрала?

Девчонка замотала головой и доковыляла до меня. Я чуть наклонилась, позволяя ей забраться.

Как выяснилось, когда по твоим бокам бьют чужие мокрые ноги, а руки дёргают шерсть, это неприятно. Но делать нечего.

- Держись, - рыкнула я и рванула вперёд. Путь решила держать через деревню: наши обходили её стороной.

***

Опустевшая деревня похожа на одну большую могилу. Всё здесь мертво. Здесь не осталось места для детского смеха, для счастливого плача только что вышедшей замуж невесты, для танцев и игр. Место, которое я двадцать лет звала домом, превратилось в худший из ночных кошмаров, в очаг одиночества, чужих страданий и боли.

- Почему ты плачешь? – спросила Арлана, когда я завела её в дом, когда-то принадлежавший зажиточному крестьянину.

Я нашла девчонку днём, путь через лес занял какое-то время, бег по полю и деревенским улицам тоже. Солнце клонилось к закату, и двигаться к чёрному лесу ночью было просто небезопасно, ведь тот лес не просто так чёрным прозвали. Он был приграничным, соседствующим с империи Талера и, по слухам, зачарованным. Люди, что уходили туда, не возвращались. Говорят, там повсюду магические ловушки. Хотя Арлана и сказала, что лагерь рядом с лесом, а не в самом лесу, тёмная магия царит в близких тем землям пределах. Я могу просто не увидеть лагерь чернокнижников из-за её влияния и попасться. Или привести себя и девчонку в ловушку. Да и… я просто устала. Сил тащить девчонку на спине у меня не найдётся, а пигалица без сна не сможет идти.

- В глаза что-то попало, - отмахнулась я, поднявшись на второй этаж в поисках спальни. В нашем с братом доме была всего одна комната, находиться в двухэтажном особнячке мне было непривычно, но… не хочу тащить эту аристократку в маленький домик: ещё ныть будет. Да и… в первую очередь меня стали бы искать в моём старом доме, если бы сунулись в деревню. Но вряд ли кто-то, если даже и пустился меня преследовать, решиться вступить в пределы нашего бывшего поселения. Даже Томас. Он лишился в ту ночь двух младших сестёр.

- Это самое глупое объяснение слезам из всех, что я слышала, - заявила Арлана, шедшая за мной следом. – И почему вы все его всегда используете? Мои братья вечно мне так отвечают.

Значит, братьев у неё несколько, а в лагере лишь один.

- А родители? – спросила я, открыв третью уже по счёту дверь. Обнаружив спальню, притом с двуспальной настоящей кроватью, я шире распахнула белую дверь, в закатном свете казавшуюся оранжевой, и пустила девчонку внутрь.

Она прошла, провела пальчиком по столбику кровати и, прикусив губу, ответила:

- Раньше тоже… так говорили. Они погибли от яда год назад, так что и мне есть с кем побеседовать, когда умру.

Похоже, теперь мы с ней в расчёте. Девчонка задавала много вопросов, я спрашивала в ответ. 

- Мне жаль, - я передёрнула плечами и уже хотела выйти в коридор, поискать место в доме, где смогу приткнуться, когда Арлана меня окликнула.

- Постой!

Я обернулась, недоумённо глядя на юную аристократку. Девчонка поморщилась, но всё же попросила:

- Останься со мной. Мне… немного страшно.

Арлана была младше меня всего на два года. Даже почти на три, но казалась таким ребёнком, что я не нашла в себе сил ей отказать. Вообще-то… мне нравились дети, хотя я не признавалась себе в этом и нередко ворчала. Просто никогда не рассчитывала завести семью: мы с братом всю жизнь были одни-одинёшеньки, выживали, как могли. Я с детства знала, что вырасту и буду помогать ему во всём. Отплачу за то, что он вырастил меня.

- Хорошо, - я постаралась дружелюбно улыбнуться. Кажется, пока я была только большой и злой тётей. Скинув сапоги и забравшись на кровать с ногами, я спросила:

 - Ты знаешь какие-нибудь сказки?

- Сказки? – переспросила Арлана, присев на кровать и прислонившись спиной к дубовому столбику. – Ты любишь сказки?

- Мне нравится их слушать, - призналась я. – Они позволяют увидеть этот мир с другой стороны, узнать о прекрасном, о чём-то, что лежит за пределами деревенской жизни… Но брат мне их почти не рассказывал, так как просто не знал. А те, что я слышала от соседских женщин, мне уже наскучили. Так ты можешь рассказать мне какую-нибудь сказку?

Возможно, я была слишком откровенной, но… эта девочка - первая за долгие годы, кто мог бы поведать мне что-то по-настоящему интересное. Я просто хочу, чтобы она дала мне какие-нибудь новые мечты. Если уж я всё равно рискнула и лишила Томаса и дружков их добычи, то почему бы тогда не попросить о чём-нибудь для себя?

- Есть одна, - неуверенно начала Арлана, - которую я очень люблю. Мне её мама рассказывала. Правда, возможно, ты её знаешь. У нас её все знают.

Я усмехнулась.

- Если её все знают у вас, то, значит, у нас её не знает никто, - пояснила девчонке свою насмешку. – Наш народ ненавидит чернокнижников.

- Но ты нет, - полувопросительно сказала Арлана.

- Я предпочитаю ненавидеть тех, кто поближе, - перед глазами пронеслись события трёхмесячной давности, когда белые маги, служившие короне, утверждали, что действовали в интересах Конрефии. Магически преобразовывая и убивая её граждан! – Рассказывай свою сказку.

- Хорошо, - девчонка кивнула, а я, подперев голову руками, приготовилась слушать. – Одной ночью в семье пятого круга аристократии родились три девочки.

- Пятого круга аристократии?

Девчонка посмотрела на меня, как на ненормальную, потом поджала губы, сообразив, что мне может быть многое непонятно, и пояснила:

- Население империи Талера, как и любой страны, делится на аристократию и простолюдинов. Однако и аристократы не равны друг другу: существует пять кругов. Первый – самый знатный и влиятельный, к нему относится и императорская семья, пятый – наименее значимый, хотя и благородный.

Если у них аристократы делятся на значимых и не значимых, то о простом народе, наверное, и говорить нечего, потому я просто кивнула, мол, продолжай.

- Старшая дочь выросла красавицей, средняя умницей, а младшая взяла и того, и другого понемножку. Однако не было у них братьев, и, когда девочкам исполнилось девятнадцать, стали родители искать им мужей. Старшей, наследнице, они подготовили богатое приданое и нашли жениха из первого круга, седьмого сына императора. Среднюю, умницу, они решили выдать замуж за старого демона-учёного при дворе императора Ада, и ей тоже даровали хорошее приданое. Выдали они замуж за богатых и сильных мужчин двух своих дочерей, а для третьей у них ничего не осталось: ни изысканных вещей, ни денег в приданое. Ни один достойный мужчина бесприданницу бы в жены не взял, но за недостойного родителям отдавать дочь было жалко, всё же дети в аристократических семьях так редки, что отдать ребёнка кому попало было бы кощунством.