— А почему ты не хочешь принять этогерцогство?

 — Да просто не желаю им управлять. Это кучадержавных забот и проблем, от которых я давно отвык и весьма рад, что меня онине тревожат. Забот Невского королевства, с которым с трудом справляется дажестоль опытный правитель, как твой отец, и от которых я никак не могу быть встороне, мне вполне достаточно. О единоличной власти я никогда не мечтал,делать мне нечего! Но даже если бы я согласился съездить в Брауншвейг,посмотреть, что к чему, на месте разобраться, как избавиться от этого"подарочка", то и с этим просто уйма сложностей. Меня потому ивызывали в посольство, чтобы сообщить о том, что я — единственный законныйнаследник, и, кстати, заполнить множество анкет и потребовать доказательствтого, что я — это именно я.

 — То есть?

 — У меня же недавно восстановленный титул.Все права, для того даже, чтобы отказаться от них, надо сперва доказать! Нускажи, ну зачем мне всё это надо?

 — Ага, а надпись на лбу большими буквами:"Я — ПРИНЦ!" — ты, в своё время, сделать не догадался, — ехиднозаметила Юта. — Как жаль, это иногда очень кстати! Теперь я всё поняла!

 — Именно поэтому я хочу, чтобы ты избежаламоих ошибок, — усмехнулся Юрген. — Учись, пока я жив.

В эту секунду над их головами что-то тихохрустнуло, зашуршало, и посыпалась белая пыль. Каким-то чудом Юргенпочувствовал опасность, резко оттолкнул Юту в сторону и отскочил сам.

Там, где они только что стояли, со страшнымгрохотом разлетелась в осколки одна из новых ламп дневного света с тяжёлойжелезной рамой.

 — Бесхвостая каракатица! — сквозь зубыпроцедил Юрген.

Тут же в пустынном до сих пор коридоре со всехсторон появились взволнованные рабочие.

 — Ваше высочество, вы не пострадали? Какоесчастье! — кинулись они к Юте.

 — Простите, пожалуйста, — очень вежливосказал Юрген, — это вы называете ремонтом европейского класса?

 — В-ваше В-высочество, р-ради Бога, простите!— запинаясь, проговорил старший мастер в бригаде. — Лампы ещё не окончательнозакреплены, мы проверяли электросеть… Н-не могу понять, кактакое могло… Мы д-думали, здесь н-нет н-никого…

 — Да ладно, — махнул рукой Юрген, — всё ведьобошлось. Мы сами виноваты: пришли в помещение, где идёт ремонт, стоим тут,несмотря на опасность.

 — В-ваше высочество, я в-вам клянусь, больше…

 — Да, надеюсь, это не повторится. Попрошувас, господа, никому не говорить о случившемся.

Рабочие пообещали, растеряно переглядываясь.Они могли ожидать гораздо худшего и не рассчитывали, что авария будет так легкопрощена.

Юта вместе с дядюшкой проследовали в сторонубиблиотеки.

 — Почему ты попросил их никому нерассказывать? — весело спросила Юта.

 — Потому что не хотел, чтобы ты их просила.Ты бы сразу начала ныть: "Только, пожалуйста, не говорите родителям"…

Юта засмеялась:

 — Конечно, я не хочу, чтобы кто-то думал, чтомы чудом избежали смертельной опасности в собственном дворце! Хотя… именно так и было.

 — Надеюсь, это всё же несчастный случай, а непокушение, — заметил Юрген.

 — А ты говорил, что сегодня ужасный день!

 — Это ты говорила, что хуже быть не может! —смеялся Юрген.

 — Я говорила, что всегда можно найти поводдля радости! — возражала, хохоча, Юта. — Как представлю, что эта штука могларухнуть прямо тебе на голову!

 — Почему мне, скорее, тебе, ты ближе стояла!

 — Хорошо, нам. Тогда все наши проблемырешились бы одним махом, раз и навсегда!

 — Ты знаешь, — задумчиво сказал Юрген, — вэтом тоже был бы определённый смысл. Но, что делать, не везёт, так уж не везёт.Ладно, иди уроки учи.

 — Завтра — суббота. Юрген, ты, если поедешь вГерманию, возьми меня с собой, — попросила Юта.

 — Иди, иди! Только этого ещё не хватало.Ну-ка повтори название герцогства, куда ты хочешь поехать?

 — Бран… Браун… туда, в общем.

 — Эх, ты! Пока не выучишь, не попадайся мнена глаза.

 — Уже ухожу. А если выучу, возьмёшь?

 — И не подумаю!

 — Ты, всё-таки, подумай…

* * *

 — Ты, всё-таки, подумай, — говорила мужувечером Георгина. — Не стоит так сразу отказываться. Съездим, посмотрим…

 — Ещё с посольством этим такая морока, —поморщился Юрген. — Не хочу я связываться, там такие крысы сидят…

 — Тем более, не стоит отказываться. Откуда тызнаешь, может быть, это очень важно для тебя или для нас обоих. Замысла Божьегооб этом герцогстве мы не знаем. Почему-то ведь оно досталось тебе.

 — Да уверен я: ничего хорошего из этого неполучится!

 — Возможно, ты прав, — рассудительно ответилаГеоргина. — Но, вот я много раз замечала: если какое-нибудь хорошее дело, тонепременно тебя от него что-то отталкивает; Цербер[1] там какой-нибудь перед входом сидит, охраняетсокровище. А если ерунда, и вовсе тебе это не нужно, то прямо так и завлекают ис порога приветствуют. Но если вошёл, обратно уже не выбраться, мышеловказахлопнулась! Так что, поступим по-царски: ни на что напрашиваться не будем, нои ни от чего отказываться сразу не станем.

 — Уговорила. Поедем, посмотрим. Толькоинкогнито. Права я там на месте лучше буду восстанавливать, чем здесь.

 — Как скажешь, милый. И Юту можно с собойвзять, а то совсем ребёнок зачах от этой учёбы.

 — О, нет!..

На следующий день, в субботу, Юта встала позжеобычного: отсыпалась за неделю. На семейный завтрак она опоздала, поэтомускромно выпила стакан молока с печеньем. Примерно после полудня она явилась вбиблиотеку и застала там Юргена.

 — Брауншвейг! — выпалила принцесса вместоприветствия.

 — Молодец, выучила. А скажи мне, если тытакая умница, откуда был родом барон Мюнхгаузен?

 — Из Ганновера, — не задумываясь, ответилаЮта.

 — Почти угадала. Он жил в Ганновере, но самрод фон Мюнхгаузенов происходил из небольшого городка по соседству сГанновером, из Гаммельна.[2]

 — Ой, что-то я слышала такое, — задумаласьЮта. — Гаммельн… чем ещё знаменит этот город?

 — Своими крысами! Ты, что ли, принцесса,сказки бы почитала. В целях образования.