Колокольчик над дверью бара тихонько звякнул. Я небрежно отряхнул с куртки капли моросившего снаружи дождя и прошёл через всё помещение, поприветствовав на ходу барменшу – бойкую брюнетку Риту. Она молча кивнула в ответ и достала мою чашку для кофе. Несколько посетителей проводили меня внимательными взглядами.

Я улыбнулся на мгновение – посетители в «Дьяволах» были в новинку. Но, надо сказать, их заметно прибавилось с тех пор, как этот бар перешёл во владение Риты. Ей пришлось здорово поработать, чтобы избавиться от давящей атмосферы, с самого момента открытия царившей в заведении, где во славу уныния играл один только блюз. В первую очередь Рита сделала ремонт и сменила репертуар. Вообще, ходят слухи, будто она неплохо разбогатела, найдя драгоценности, припрятанные предыдущим владельцем незадолго до смерти. Правда, дальше слухов дело никогда не шло.

Я остановился возле столика в углу и свысока посмотрел на пожилого мужчину, устроившегося у стены. На вид ему было лет шестьдесят, а острые черты лица, о которые, казалось, можно порезаться, как-то до странного удачно сочетались с серебряной сединой.

– Это моё место, – мрачно сказал я.

– Брось, Тесла, – махнул рукой Икрамов.

– Это моё место, – повторил я. – Проваливай, дед.

Участковый скрестил руки.

– И ты будешь сидеть здесь и разглядывать людей? Хочешь, чтобы я помог тебе подкармливать твою паранойю? Нет уж, терпи. Ты тут ни за что не платишь, ставишь музыку, какую захочешь… У тебя даже своя кружка есть!

– Ты, дед, тоже не платишь, – фыркнул я.

– Ну и что? И прекрати меня так называть.

– Да, Виктор, прекращай, – подмигнув, согласилась принёсшая мне кофе Рита. – Уж лучше зови стариком.

– Нет, стариком я зову другого.

Икрамов улыбнулся.

– Он неисправим.

– Меня удивляет, почему вы его ещё просто-напросто не поколотили, – пробормотала девушка. – Господи, Виктор, как можно иметь такой сволочной характер?!

Я криво ухмыльнулся.

– Знаешь, есть один врач, так у него ещё…

– Ладно, хватит, – остановил меня участковый. Он подождал, пока Рита отойдёт, и продолжил: – Давай рассказывай, Тесла, что тебе надо? Ты же не просто так хотел меня видеть.

Любое расследование сопряжено с поиском улик, это даже дети знают. Всякий детектив просто обязан допрашивать случайных свидетелей, сидеть в засаде и выбивать правду из вконец отмороженных бандитов. Мне нравится действовать несколько тоньше. Суть метода в том, чтобы сначала поговорить с людьми, которые могли найти улики раньше вас.

Мельком глянув по сторонам, я сел напротив Икрамова:

– Что-нибудь интересное в Таше происходит?

Он наклонился ближе, и на его лице появилось то особенное выражение, какое бывает у охотника, заслышавшего едва различимый шорох добычи в глубине леса.

– А что-то намечается?

– Пока не знаю, – я откинулся на спинку стула и отхлебнул кофе.

– Тебе лучше сразу сказать. Новое дело?

Я пожал плечами.

– Осторожней, Виктор, – покачал головой Икрамов. – Олег точит на тебя здоровенный зуб. Он уверен, что именно ты отпустил маньяка-убийцу.

– Не могу его в этом винить, – задумчиво пробормотал я. – В конце концов, так оно и есть.

Олег с запоминающейся фамилией «Вещий» работал с Икрамовым до того, как тот прошлой осенью получил ранение, и из следователя с многолетним стажем стал простым участковым. Мы тогда охотились на колдуна, убивавшего людей для своего ритуала. Вещий был прав: я отпустил хладнокровного убийцу, позволив ему получить огромную силу и с её помощью сделать одно доброе дело. Но я же пустил ему вслед кое-кого гораздо более могущественного и страшного, чем следователь с группой захвата. Фактически, я подписал человеку смертный приговор.

– Вещий считает, что ты чуть не сломал ему карьеру, – продолжал тем временем Икрамов.

– Я спас этому дураку жизнь. Олега разорвали бы, прежде чем он успел понять, что случилось. И такова его благодарность!

– Он не видел того, что видел я.

– Он не хотел. Закроем тему. Ну, так что насчёт интересностей?

Икрамов вздохнул и посмотрел по сторонам.

– Виктор, скажу честно: мы хоть и знакомы всего полгода, но я уже заметил, когда ты становишься ненормально активным. У тебя будут проблемы, если ты опять собрался взяться за какое-то частное расследование. Это незаконно.

– Только если я не помогаю правоохранительным органам.

– Да ты же им мешаешь! – воскликнул он.

Посетители бара обернулись на голос и стали с интересом разглядывать нас.

– Чё надо?! – злобно спросил я у них. Любопытные нехотя опустили глаза и вернулись к своим делам.

Устало выдохнув, я обвёл взглядом помещение. Когда-то всё здесь было оформлено в красно-коричневых тонах с щедрым использованием дерева. Теперь его место заняли металл и стекло на фоне тёмно-синих стен. Нет, со временем этот бар не стал хуже. Он просто стал другим.

Наверное, это называется жизнью.

Мой взгляд остановился на потолке. Барную стойку освещали довольно яркие лампы, более приглушённый свет ложился на столы. Потолок же тонул в густом, как смоль, мраке.

Всего на секунду возникло ощущение, будто кто-то внимательно наблюдает за нами сверху. Я зажмурился и тряхнул головой – тревожное ощущение нехотя пропало.

– Что? – насторожился Икрамов.

– Ничего. Просто показалось.

Он немного помолчал, а потом медленно, старательно расставляя паузы между словами, проговорил:

– Ладно. Есть кое-что для тебя, Виктор. Только пообещай, что расскажешь мне, если тоже знаешь что-нибудь об этом.

– На награду, я так понимаю, можно не надеяться?

– Нет.

Я, конечно, поджал губы, но кивнул. Всё равно получу обещанную оплату от Таро. Деньги, конечно, лишними не бывают, но особенного выбора у меня не было, а Икрамов всё же согласился помочь. Он был одним из немногих, кому я мог доверять.

– Есть несколько сообщений от «бдительных», – участковый покрутил пальцем у виска, – граждан. Якобы они видели странных людей в чёрных плащах с накинутыми капюшонами.

– А почему такое… – я повторил его жест, – отношение.

– Некоторым достаточно напиться, чтобы зелёных человечков увидеть, а уж когда человек психически неадекватен… или явно обдолбанный нарик…

– Негусто.

– Негусто, – согласился он. – Твоя очередь рассказывать.

Я пожал плечами.

– Ну, у меня несколько необычный клиент. И он хочет, чтобы я нашёл похищенную у него вещь.