Она подняла глаза на своего мучителя.

— Вы, конечно, не позволите мне оставить здесь свой багаж, пока я буду искать комнату?

— Разумеется, не позволю. Но и выставить вас тоже не могу, хотя и не мешало бы. Лондон не то место, где можно спокойно прогуливаться. Вы можете попасть в такую беду, какая вам и не снилась. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

— Спасибо, вы так добры, — фыркнула Оливия. — Так что вы задумали? Устроите меня в хлеву?

— К сожалению, нет, за неимением такового. — Он легко и непринужденно взял у нее чемодан. — Вы пока заходите, а я кое с кем переговорю.

— Неужели мне будет дозволено войти в «святая святых»? — Она прошла за хозяином в широкий холл. Слева лестница, покрытая зеленым ковром, вела на второй этаж. Справа открытая дверь вела в комнату, похожую на офис. Там стоял факс, копировальный аппарат и компьютер на рабочем столе. Именно оттуда лилась музыка.

Хозяин дома притормозил, поджидая ее.

— Вы можете подождать здесь. Не вздумайте чувствовать себя как дома. Я только пойду позвоню.

— И, возможно, оденетесь? — Оливия окинула его халат ядовитым взглядом.

— Сегодня — субботнее утро, — мягко ответил он. — Я буду носить и делать то, что хочу. — Он подтянул пояс. — Не забывайте, леди, это вы постучали в мою дверь, а не наоборот.

Закусив губу, Оливия последовала за ним. Они вошли в длинную прямоугольную комнату, одна стена которой была почти целиком стеклянная. Большой стол окружали дубовые стулья с высокими спинками. На столе, кроме разложенной газеты, стояли тарелка с ножом, пустая чашка и блюдце с темно-красным джемом. Из кухни доносился аромат свежего кофе и круассанов.

Оливия почувствовала, что голодна. Прошло уже много времени с тех пор, как она съела пирожок с черникой и выпила какао из пластикового стаканчика на станции в Бристоле.

Впрочем, здешний хозяин вряд ли предложит ей хотя бы глоток кофе эспрессо.

Свинья, подумала она. Самодовольная свинья.

Чтобы отвлечься, она отвернулась к окну и вздохнула, очарованная видом сада. Меньше всего она ожидала увидеть здесь, в самом центре города, этот оазис природы.

Он напомнил ей о саде за домом родителей. Внезапно ее охватила такая тоска по дому, что захотелось плакать.

— Что-то не так? — Оказывается, хозяин уже вернулся, набирая номер на радиотелефоне.

— Я… я просто любовалась садом. Он великолепен. Кто… кому он принадлежит?

— Любому, чей дом примыкает к нему, был лаконичный ответ. — Это — общественная собственность. — И добавил, уже в телефон:

— Саша, извини, что беспокою в выходные, но в твоей ночлежке случайно нет свободного места? — Уголки его губ слегка приподнялись, когда он увидел, как нахмурилась Оливия. — Да, одна бедная и обездоленная женщина, оказавшаяся на улице. — Он рассмеялся. — Нет, она не похожа на кошку, хотя коготки имеются. — Выслушав ответ, ухмыльнулся. — Нет, что ты, любовь моя. Совсем не в моем вкусе… Можешь?.. Ты святая! Я сейчас пришлю ее. — Он выключил телефон. — Ну вот, все улажено.

Она бросила на него гневный взгляд.

— До вас, кажется, не дошло, что я предпочла бы сама принять решение?

— Честно говоря, нет. — Он ухмыльнулся еще шире. — Ну и каков же ваш план? Разбить лагерь у меня во дворе, дожидаясь, когда приедет Джереми? — Он покачал головой. — Боюсь, вы не украсите собой пейзаж. Вам будет хорошо у Саши, продолжил он, не обращая внимания на ее яростный взгляд. — Ее жильцы — кочующий народ, так что у нее всегда есть свободные комнаты.

— Саша, — медленно повторила Оливия. — Она что, русская?

— Нет. — На мгновение его лицо смягчилось и стало почти привлекательным. И еще более знакомым. — Просто эксцентричные родители дали ей это имя. — Он окинул ее оценивающим взглядом, уже не улыбаясь. — И еще у нее доброе сердце, так что, если ее обидят, я приму это на свой счет. Например, если кто-то сбежит, не заплатив за проживание.

— Не волнуйтесь, я заплачу. Хотя вряд ли останусь там надолго.

— Конечно, нет. Вы будете ждать, пока Джереми обеспечит вам уютное гнездышко. Я в этом и не сомневался. И, может быть, он даже так и сделает. Только не в моем доме.

— Да что с вами такое творится? Он пожал плечами.

— Как я уже говорил, он женат. Может быть, у меня более строгие взгляды.

И тут, словно в противовес его словам, раздался женский голос:

— Дилан, Дилан, дорогой, где ты? Рыжеволосая девушка, появившаяся в холле и стоявшая сейчас в кокетливой позе, была облачена только в розовое полотенце.

— Дорогой, — повторила она, надув губки. — Я проснулась, а тебя нет. Это было ужасно. — В этот момент она заметила Оливию. Ее взгляд тут же посерьезнел. — Прости, я не знала, что ты тут… развлекаешься. Должна сказать, что у тебя явно портится вкус.

От такой грубости щеки Оливии вспыхнули, но прежде, чем она успела найти достойный ответ, вмешался Дилан:

— Ты не права, Мелинда, по всем пунктам. Мисс Батлер просто проходила мимо и зашла на минутку. — Он предостерегающе взглянул на Оливию. — И к тому же она уже уходит. А сейчас иди к себе, мы поговорим с тобой позже.

Девушка одарила его сияющей улыбкой, кончик ее розового язычка ласкал нижнюю губу — Обещаешь? — спросила она.

— Можешь мне верить. — Его голос был низким и мягким, как бархат. Внезапно показалось, что воздух в комнате пронизан электричеством.

Хотя хозяин дома и очень противный, нельзя не признать его сексапильности. Рыжая девица, завернутая в полотенце, повернулась и послушно отправилась назад в спальню.

Оливия вдруг почувствовала себя глубоко несчастной. Ничего удивительного, подумала она. Приехать сюда с надеждой на встречу с Джереми, который заключит ее в объятья, а вместо этого оказаться лишней, невольно влезающей в чью-то личную жизнь…

В комнате установилась напряженная тишина, которую так и хотелось прервать.

Она осторожно кашлянула.

— Кажется, лично вы не придерживаетесь столь строгих правил?

— Верно. Но я-то не женат и никогда не буду. В этом вся разница. — Он сделал паузу. — И я не разбиваю чужие семьи.

Атмосфера снова начала накаляться.

— Если вы дадите мне адрес той женщины, я уйду, — холодно и четко проговорила Оливия. Он взял блокнот и записал адрес.

— Это с другой стороны сада. Можете взять черную тележку в конце дорожки, если вам не по силам идти так далеко со своим багажом.

— Надеюсь, вы не ждете от меня горячей благодарности, — заметила Оливия, принимая листок. Она развернулась и торопливо вышла в холл, подхватив по дороге чемодан.

— Я уже давно не верю в чудеса. — Он открыл перед ней входную дверь. — Прощайте, мисс Батлер.