Проезжая по городу, Оливия поняла, что совсем не знает Лондона. Она привыкла к оживленному движению Бристоля, но оно не шло ни в какое сравнение с шумным потоком, окружавшим ее сейчас.

Наконец такси повернуло и остановилось на длинной закругленной аллее с высокими белыми домами. К каждому дому вела небольшая каменная лесенка.

— Вы сказали, номер шестнадцать? — уточнил водитель.

— Да, — сказала она, чувствуя, как пересохло во рту.

Вскоре Оливия уже стояла на подъездной дорожке и смотрела, как отъезжает такси, последнее, что связывало ее с прошлой жизнью. Потом повернулась и оглядела дом. Занавеси полузадернуты, но окна первого этажа распахнуты настежь, оттуда доносились приглушенные звуки музыки.

Значит, Джереми дома, подумала она и вздохнула с облегчением.

Медленно и неторопливо она поднялась по лесенке. Нажала звонок и принялась терпеливо ждать.

Казалось, прошла целая вечность, и она уже собиралась позвонить вновь, когда услышала, что замок открывается.

Глубоко вздохнув, она почувствовала, как губы сами кривятся в нервной улыбке.

Дверь открылась, и перед Оливией возник незнакомец. Хотя лицо его до странности кого-то напоминало.

Он был высок, темные волосы свободно падали на лоб. Греческий нос, небольшая щетина на решительном подбородке. Серо-голубые глаза мужчины казались серебряными. Их обрамляли темные ресницы. Губы были твердо сжаты, лицо выражало что-то вроде легкого удивления вкупе с легким любопытством.

Не похоже, что у этого человека есть чувство юмора, подумалось Оливии. И его, кажется, раздражает ее появление, На нем был шелковый синий халат; распахнутый сейчас до талии, он открывал широкую волосатую грудь. Оливия почувствовала себя немного неловко.

Его скучающий взгляд окинул ее, задержавшись на мгновение на легкой джинсовой юбке, белой блузке и черном блейзере.

— Да? — спросил он.

Она вздернула подбородок.

— Я бы хотела видеть Джереми Атгвуда. Он… он ждет меня, — добавила она.

Прислонившись к косяку, он окинул ее еще одним долгим взглядом, который на этот раз остановился на чемодане у ее ног. Он сдвинул темные широкие брови.

— Я так не думаю, — ответил наконец незнакомец и сделал движение, чтобы захлопнуть дверь.

— Нет, подождите. — Оторопевшая Оливия подалась вперед. — Вам надо только сказать Джереми, что я здесь…

— Это невозможно, — покачал головой суровый страж. — И, пожалуйста, не цепляйтесь за дверь, — добавил он холодно. — Вы рискуете потерять несколько пальцев.

Оливия пропустила эту реплику мимо ушей.

— Но он ведь живет здесь, да? Получив в виде ответа едва заметный кивок, она продолжила:

— Тогда почему вы не проводите меня к нему?

— Потому что сейчас его здесь нет, — был ответ. — Он уехал на выходные, так что вряд ли ждал кого-то, и меньше всего — вас. А сейчас уберите руку от двери и идите своей дорогой. Будьте паинькой.

— Его нет? — переспросила Оливия. — Я вам не верю.

Серебряные глаза превратились в кристаллики льда.

— Вы же не ждете, что я позволю вам войти и обыскать дом, мисс?

— Меня зовут Оливия Батлер. Разве Джереми не говорил обо мне?

Он молча отрицательно покачал головой, глаза его сузились.

Глубоко вздохнув, Оливия сделала усилие и улыбнулась.

— Ладно, это, в общем, неважно. Я… прошу прощения, что приехала не вовремя. Надо было, конечно, предупредить Джереми. Но теперь уже ничего не поделаешь.

— Что именно вы хотите, мисс Батлер?

— Для начала я хотела бы войти, — ответила она. — Я много часов тряслась в душном поезде и хочу освежиться.

— Вполне естественно, — сказал он. — Но что заставляет вас думать, будто это — подходящее место?

Хватит ходить вокруг да около, решила Оливия.

— Я приехала сюда, чтобы жить здесь, с Джереми.

— Весьма странно с вашей стороны, — проворчал мужчина после длинной паузы. — Вы знаете, что Джереми женат?

— Я совершенно точно знаю, что он разошелся с женой, — заметила Оливия спокойно. — И, кроме того, мне кажется, это вовсе не ваше дело.

— Напротив. Я кровно во всем заинтересован. — Он снова помолчал. — Предлагаю вам оставить у меня адрес, где вы собираетесь остановиться, я передам его Джереми, когда он вернется. Если он захочет, то свяжется с вами.

— Адрес? — переспросила Оливия, сбитая с толку. — Но я останусь здесь. Буду его ждать.

— Нет, — возразил он. — Не останетесь.

— Вы меня прогоняете?

— Наконец-то до вас дошло, — криво усмехнулся мужчина. — Я не сдаю комнаты легкомысленным девушкам, которые состоят в каких-то неясных связях с моими гостями.

— Я далеко не легкомысленна, и у нас с Джереми нечто гораздо большее, чем «связь», горячо заявила Оливия.

Он пожал плечами.

— Простите, милочка. Лучше попытайте счастья где-нибудь еще.

— Но мне некуда больше идти, — услышала Оливия свой голос, и ей стало досадно от того, как жалобно он прозвучал. — Я… я никого не знаю в Лондоне.

— Тогда я дам вам отличный совет. — Его голос стал неожиданно жестким. — Возвращайтесь туда, откуда приехали.

Страх моментально уступил место ярости.

— Не нужны мне ваши советы! — огрызнулась она. — И я не уеду. А когда увижу Джереми, первым делом расскажу ему, какой прием вы оказали мне в его доме!

Он обозлился не на шутку.

— Так уж случилось, что это мой дом, — ледяным тоном сообщил он. — И это, леди, дает мне право выбирать, кто здесь будет жить.

— Но Джереми…

— Джереми — мой гость. Временный сосед, не более. Что бы он вам ни наговорил, — добавил он с убийственным сарказмом.

Ей захотелось накричать на него, назвать лжецом. Но что-то в его словах убеждало: это правда.

В этот момент ей захотелось умереть. Но нет, решила Оливия, прежде она убьет этого самодовольного болвана.

Впрочем, увы, сладкую месть придется на время отложить. Прежде всего надо найти крышу над головой.

Она не бедная, напомнила себе Оливия. На счетах вполне приличная сумма, есть кредитная карточка. Первое время можно продержаться. Но здравый смысл говорил ей, что ресурсы ее невелики и подойдут к концу, стоит ей пару раз переночевать в лондонском отеле. К тому же, где искать этот самый отель? Остановиться в этом фешенебельном районе было явно за пределами ее возможностей.

Она поглядела на чемодан и застонала про себя. У нее же руки отсохнут — нести такую тяжесть!

В ее родной деревне даже к приблудной собаке отнеслись бы лучше, с горечью подумала Оливия.