ухаживают только женщины и в поле слышимости не появлялся ни один мужчина? Как быстро удастся выучить этот новый язык, который не был похож ни на один из тех, что он когда-либо слышал? Почему люди здесь используют свечи вместо светильников? Почему ему не дают смеси из баночки для укрепления иммунитета и до сих пор не сделали ни одной прививки и анализа? Да и вообще, как его все еще не посетил доктор или не свозили в больницу? Все эти вопросы навеивали тревожные мысли о том, что не в современном обществе он родился и пора бы уже начать что-то предпринимать, для того чтобы не деградировать до состояния местных карапузов, бегающих вокруг него и наматывающих свои сопли, в лучшем случае, на свои-же пальцы.

Александр начал проводить ревизию своих воспоминаний, разумеется у него не имелось списка жизненных событий, но восстановить хронологическую цепочку важных моментов для осознания того, есть ли в его памяти какие-то критические пробелы продолжительностью в годы или даже десятилетия он счел необходимым. Из раннего детства вспомнилось всего несколько воспоминаний и одним из них было обучение катанию на велосипеде. Хмыкнув, подумал: «Тяжело забыть такое…» - когда тебе говорят, что держат за седло, спуская с горки, а ты с уверенностью в безопасности влетаешь в дерево шелковицы, которому лет больше чем деду. Благо, горка была не высокая, а как следствие и скорость маленькая, но ощущения так себе, хоть и в перемешку со счастливым осознанием того, что ты научился!

Дальше было воспоминание о первой поездке на море и радость от купания в, кажущимися большими, волнах с братом под бдительным присмотром отца, стоящего на берегу со скучающим выражением лица потому, что забыл одеть плавательное белье. Далее первый поход в школу, первый поход в музыкальную школу, первое разочарование из-за отказа на вступление в баскетбольную школу, первая любовь, которая даже вначале казалась взаимной, но скомканная и закончившаяся по глупости и непониманию, занятия спортом, летние лагеря, которых по ощущению было много, но вспоминался только один. Воспоминаний юности оказалось меньше, но от того они были не менее эмоциональными. Последний звонок и выпускной, походы в военкомат, поступление в ВУЗ, летние практики, поездки за границу, вечеринки, сдача диплома, поиск работы. А дальше Александр понял, что большой кусок его жизни отсутствует. Ведь следующие его воспоминания были о том, как он стоит на похоронах матери Софии, которая умерла последней из родителей. Но такого не может быть, чтобы человек искал работу и в следующий момент стоял в крематории с уже имеющейся женой, детьми, высокой должностью и хорошей зарплатой. Где и кем он работал до этого, как он познакомился с Софией, как они поженились, когда у них появились дети и еще много других важных событий, которые имели свой опосредованный отпечаток в памяти Александра. Эти и другие мысли гложили сознание, не давая душе и телу успокоиться.

Интерлюдия. Деревня Дист

Небольшое поселение Дист, с одной стороны находящееся в тени густого леса величественных и древних хвойных деревьев, достигающих сотни метров, из-за чего успешно скрывающих небольшие горы позади. А с другой стороны окутываемое теплыми и солеными ветрами с моря, которое виднелось за длинным скальным берегом с крохотным галечным пляжем. Здесь, на отшибе графства Лапинанис, находящегося на острове с одноименным названием, стояла деревушка в три дюжины домов, населенная людьми, проживающими неспешную жизнь в гармонии с природой, и днями наполненными трудом и спокойствием. Дома жителей стояли вдоль извилистых улиц, сделанных из тесаных деревянных брусьев. Они казались приветливыми и надежными, как доброжелательные улыбки местных людей. А навесы над входами в дома украшались связанными гирляндами из душистых лесных трав, создавая атмосферу уюта и гостеприимства. В близи деревушки пробегала достаточно широкая речка в пять – восемь метров, которая по весне разливалась и могла увеличиться кое-где в ширину до пятнадцати, а так же поля, позволявшие выращивать основные культуры, коих хватало на пропитание и налог. Основными культурами на полях были фабуум - клубни по виду как картофель, но с ботвой цвета базилика и по вкусу напоминающие бобовые. Злаковая культура триумен, похожая на пшеницу со вкусом кукурузы, которую очень слабо подсластили сахаром. И конечно-же витика - трава, похожая на клевер, но имеющая уникальные свойства. Уникальность этой травы заключалась в том, что сеять ее нужно было осенью, сразу после первых заморозков, чтобы семена успели дать ростки по весне перед посадкой других культур. Витика подготавливала землю к сезону, суть была в том, что трава определяла каких микроэлементов не хватает в почве и подстраивалась насыщая землю всем необходимым. Про эту траву в народе ходила молва будто её создал один из величайших друидов много тысячелетий назад, который впоследствии стал богом, ныне почитаемым как бог плодородия Фертилус.

Домашние животные паслись на зеленых лугах вдали от деревни за полем, а от их колокольчиков доносилось звучание, похожее на нежное приглашение к спокойному отдыху, проведенному в окружении природы.

Центром деревни была небольшая площадь, где жители собирались для обсуждения деревенских дел и обмена новостями. Там же в беседке, окруженной плодовыми деревьями проходил совет старейшин, которые делились своими переживаниями со старостой и распределяли людей на более значимые работы.

Поодиночке стояла изба, обнимаемая деревьями на краю леса. Она была частью этой деревни, но при этом оставалась её тайной. Эта маленькая постройка была окутана атмосферой таинственности, а окна украшались цветами и травами, растущими в той части леса, которой местные пугали своих детишек. В этой избушке обитал целитель, обладающий слабыми магическими способностями. Он помогал жителям деревни полезными травами и отварами но оставался скромным и ненавязчивым, словно частью природы самого леса. Изредка он отправлялся в чащу на охоту за магическими зверушками или сбором трав. Но неведомым образом, его присутствие всегда было ощутимо, что подтверждалось осведомленностью обо всем, происходящем в близи его жилища.

Раз в год в деревню приезжали гвардейцы из города местного барона для сбора налога и учета населения, а в последствии отправлялись в столицу графства. По пути к ним присоединялись купцы, желающие поторговаться с жителями Диста, а также получить уникальные товары местного целителя подешевле и продать в попутных деревеньках подороже. В общем и целом население графства не ограничивали в плане охоты и рыболовства, но власть имущие не упускали выгоды и всегда пытались урвать свою долю с продаж. А отсутствие ограничений было обусловлено тем, что охотой и рыболовством заниматься было не просто, в виду флоры и фауны, населявшей