Обычно поднос с едой подвозили к его двери, а затем он сам забирал его. Но один раз он вышел чуть раньше обычного и девушка, что катила эту тележку, увидела на мгновение его комнату.

Как она позже рассказала, ей открылось немногое — идеально заправленная кровать, словно на неё никогда и не ложились, на которой было разложено множество мелких предметов и стопки листов бумаги. Что за вещи и уж тем более была ли исписана бумага, она не успела разглядеть.

— Простите, вы ведь знаете, что мы сами отсылаем почту, если вам нужно кому-то написать, — сказала администратор через месяц его проживания здесь. Ей самой, как и всему персоналу, было интересно, что это за посетитель такой. Жить тут так безвылазно, пусть и не в самый дорогой сезон стоило приличных средств, а значит, гость был обеспеченным. Да и по его манерам и выправке чувствовалось, что он хорошо воспитан и образован.

Она видела множество богомолов, но такого культурного, ни разу. Обычно это были странные и немного безумные существа, что предпочитали селиться прямо на пляжах, и на тех курортах, где они затевали драки, пили все, что только можно выпить, всем мешали, и их общество представлялось как что-то ужасное.

А этот вёл себя совершенно по-другому, даже его речь не имела ничего общего к тому выговору большинства богомолов, не была столь грубой и резкой — а даже несколько тихой и словно немного стеснительной.

Однако такая загадка может держать интригу и привлекать к себе внимание только непродолжительное время — поняв, что ничего нельзя выяснить об этом госте, и привыкнув к нему после почти полугода проживания его здесь, все перестали обращать на него особое внимание.

Через несколько месяцев должен был начаться новый сезон, а потому работа кипела — пляжи очищались по нескольку раз, всё подкрашивалось и чинилось, а сотрудники, немного обленившиеся за зиму, подгонялись начальством. Тут-то всем стало, действительно ни до каких тайн — лето обещало быть тёплым, а с наплывом гостей нужно будет справиться.

Богомол боялся больших обществ, а потому практически перестал появляться на публике, проводя всё своё время в номере, из которого только сильнее стал слышаться стук печатной машинки — на который несколько раз даже пожаловались.

Неохотно, но администрация отеля вынуждена была сообщить ему об этом — после этого стук прекратился, и в его комнате воцарилась абсолютная тишина.

Среди огромного объёма корреспонденции, что поступала и исходила из отеля, наконец-то попалось то, что пришло на имя богомола. Его сразу же отнесли к нему в номер — конверт из бледной, синей бумаги, небольшого формата.

Через полчаса, после того как он получил письмо, дверь его комнаты распахнулась и богомол, весь неожиданно и непривычно растрёпанный, выбежал в коридор и затопал по лестнице вниз. Ничего не говоря администратору, проскользнул в выходную дверь, и побежал по пляжу, провожаемый удивлёнными взглядами отдыхающих.

Он даже не закрыл комнату, и ветер из открытого окна разбрасывал листы бумаги повсюду, а сотрудники, что заперли её, перебороли искушение и не стали смотреть на них и на то, что могло быть на них написано.

Однако в этот день богомол не вернулся в отель, как не вернулся он через несколько дней, неделю, месяц и год.

Через пару дней прибыли его представители, которые упаковали все имущество, принадлежавшее и оставшееся от богомола в коробки и, уплатив обозначенную сумму за проживание на год вперёд с условием, что эта комната не будет никем занята.

— А что же случилось с ним? — не веря, что ей скажут правду, спросила владелица отеля.

— Если он приедет, то расскажет, — последовал ответ, после которого оставшаяся коробка была вынесена из холла. Дверь, за которой был пляж и тёплое море, что принимало тысячи отдыхающих в этот момент, закрылась, обнажив непонятную пустоту — нерешённая загадка, ответа на которую может и не последовать никогда.

Оставалось только ждать.

Шорох

Потрёпанная книга лежала на скамейке в парке.

На яркой обложке уже стёрлось название и имя автора, но можно было ещё различить геометрические фигуры, изображённые на ней.

На лавочке никто не сидел, и время от времени подходили люди, присаживались и уходили — видели книгу, но не трогали её, предполагая, что её владелец куда-то отошёл и, возможно, скоро вернётся.

Вот на это место присела девушка, которая пришла слишком рано на встречу, и теперь ей нужно было скоротать время в ожидании подруги.

Мимо проходили люди, не замечающие ничего вокруг, погруженные в свои разговоры и мысли — а девушка от безделья стала наблюдать за ними.

Она ожидала увидеть подругу, что со своей смешной походкой должна быть заметна издалека, но она всё не шла — на звонки не отвечала.

Устав смотреть по сторонам, девушка взглянула на обложку — обычная помятая книга, которую, судя по всему, носили с собой по пляжам или общественному транспорту, где она так истрепалась.

Через полчаса телефон зазвонил, и из трубки донеслось:

— Извини, я не смогу прийти, давай завтра, встретимся, я тебе всё подробно расскажу, — уставшим и умоляющим тоном проговорила подруга и спешно повесила трубку.

Злость и обида захлестнули девушку на скамейке.

Столько прождать и всё зря.

«Никуда я завтра с тобой не пойду» — подумала она мстительно, — «Сама разбирайся со своими делами».

Сидя на лавочке, девушка в сердцах рукой отбросила от себя книгу. Та упала на асфальт и открылась. После того как она сделала это, девушке стало чуть легче, и она подумала, что возможно зря она себя так повела.

Подняв и повертев в руках книжку, она увидела, что буквы и слова на тех страницах, что она видела, немного дребезжат с шуршащими звуками. Слова в предложениях менялись местами, выстраивали другие, переходили на соседние страницы, и это постоянно трансформировало содержание книги.

Засмотревшись на это мелькание, девушка не заметила, как стала вчитываться в содержание.

Но одновременно с этим она совершенно не понимала, что она читала — история менялась, путалась и менялась, как человеческая мысль, не имела строгого и определённого направления.

Она чувствовала всевозрастающую вибрацию в книге, и поняла, что внутри неё что-то есть. Повертев, она увидела, что корешок при открытии создаёт небольшую щель, в которую можно заглянуть краешком глаза.

Она осторожно посмотрела туда и увидела, что внутри книги горел свет и в миниатюрном помещении с голыми стенами танцевал маленький жучок.

Он стучал всеми своими ножками в абсолютной тишине,