– Я Бетти. Не Бет. Бетти. А как зовут вас, Мужчина-который-пьет-джин?

Намеренно игнорируя протянутую руку, он рассмеялся, безудержно, весело, задорно.

– Да, вы вылитая Бетти!

Эти лазерно-голубые глаза оглядывали ее, словно составляя каталог каждого плюса и минуса: густая бахрома черных волос, светлая кожа, губы, обведенные ярко-красной сногсшибательной помадой, довольно приличная, но немодная фигура в облегающем платье, с накинутым поверх кардиганом из ангоры.

Каждый раз, выходя развлекаться, особенно на вечеринки, она любила подчеркивать легкое сходство с Бетти Пейдж[1], печально известной гламурной моделью пятидесятых. Лишний повод взять именно это имя.

Наконец, закончив инвентаризацию, он сжал ее руку обеими ладонями и резко встряхнул.

– Рад познакомиться, Бетти. Я Джон Смит.

Настала очередь Лиззи громко рассмеяться. Джон расплылся в улыбке.

– Ну, разумеется, Джон, как же еще?

Классический псевдоним мужчины, снимающего проституток. Даже она это знала.

Он покачнулся на табурете и, все еще держа ее руку, слегка тряхнул головой.

– Но это мое настоящее имя, Бетти, вот вам крест! Честно.

Он крепко держал ее руку, и никаких заигрываний, и все же было нечто такое… многозначительное, в том, как кончик его пальца лежал на ее запястье, в том месте, где бился пульс. Она почему-то представила, что он каким-то образом мониторит ее, но стоило об этом подумать, как он выпустил ее руку.

– ОК, я верю вам, мистер Джон Смит. А теперь, можно я допью джин?

– Разумеется.

Опять эта ослепительная улыбка, сдобренная намеком на страсть.

– Простите, я неотесанный болван. Ни одну женщину нельзя торопить…

Последовала пауза, по-видимому долженствующая означать «…даже проститутку».

– Но когда я знаю, что могу получить удовольствие, становлюсь настоящим ребенком, Бетти. Когда хочу чего-то, должен получить это прямо сейчас.

«Я тоже…»

Лиззи допила джин, удивленная тем, что глотка не восстала против его прозрачной свирепости. Но она даже не кашлянула; со стуком поставила стакан на стойку и соскользнула с табурета.

– Вот, закончила. Пойдем?

Джон в ответ просиял, легко вскочил, сжал ее локоть и повел из людного бара в вестибюль, быстро, но не настолько, чтобы все подумали, будто они спешат.

Кабина лифта была маленькой, а в присутствии ее нового друга казалась еще меньше. Оказалось, что рост у него довольно высокий, но не настолько, чтобы нависать над ней или каким-то образом подавлять. Нет, его фигура была так же абсолютно неотразима, как на первый взгляд. И костюм тоже казался потрясающе шикарным… интересно, почему, если он хотел снять шлюху, попросту не позвонил в эксклюзивное агентство и не попросил прислать шикарную женщину высочайшего класса, вместо того чтобы снять непонятную девицу непонятного качества в баре отеля?

Прислонившись к стенке кабины, он тоже оглядывал Лиззи, очевидно вполне удовлетворенный не совсем обдуманным выбором. Пытается определить ее цену?

– Ну как, разыграем «сцену в лифте»? – предложил он, не пытаясь подойти к ней. Только пронизывал взглядом ярко-синих глаз.

О, да, все эти сцены в фильмах и эротических романах. Непременная принадлежность. Пылкая парочка набрасывается друг на друга в лифте, как оголодавшие псы, и исступленно целуется.

– Не знаю. Здесь вы главный. Командуйте.

– Я главный, – кивнул он, – но давайте притворимся, что наслаждаемся предвкушением. Неопределенностью. Хотя я знаю, что на вас точно можно положиться.

«Бинго! Он действительно считает меня проституткой».

Слова, полностью подтверждающие ее подозрения, должны были прозвучать грубо и цинично, но вместо этого показались дерзкими и возбуждающими. Особенно уверенность в том, что он – хозяин и господин. Брент всегда твердил, что на самом деле именно шлюха – главная в этой временной сделке, потому что он или она всегда может швырнуть деньги, сказать «катись к черту» и уйти. Но Лиззи почему-то не думала, что подобная штука пройдет с мистером Джоном Смитом, невзирая на то, считает он ее колл-герл или нет.

«Это так опасно»…

Но она не могла отступить сейчас… как не могла перестать дышать.

– Ну вот, мы на месте.

Едва дверь раздвинулась, он слегка подтолкнул ее в спину. Но даже это едва заметное прикосновение возымело мощнейшее воздействие: Лиззи почти бежала по короткому коридору, к номеру Джона.

Он пропустил ее вперед, и Лиззи улыбнулась. До сих пор она не слишком обращала внимание на окружающую обстановку, но сам по себе номер был достоин внимания. Просторный, но странно-старомодный и во многом почти китч. Обивка из мебельного ситца, в теплых красных тонах, и ковер цвета красного вина. Непривычный вид по сравнению со строгими линиями и нейтральными тонами большинства современных отелей, но «Уэйверли Грейндж отель» – действительно был странным местом, одновременно эксклюзивным и имевшим весьма определенную репутацию, о которой было принято говорить шепотком. Иногда Лиззи бывала здесь на вечеринках, но никогда не заходила в номера. Хотя слышала от Брента о легендарных, обитых ситцем любовных гнездышках «Уэйверли».

– Это что-то, не находите? – ухмыльнулся Джон, обводя рукой весь восхитительно развратный декор.

– Ну… мне нравится.

Пусть уж лучше думает, что она уже бывала в подобных номерах и трахалась с клиентами на или под мягкими покрывалами в ситцевых чехлах.

– Мне тоже. Такое освежающее ретро! Люблю старомодные вещи.

Он снова оглядел ее прическу «Бетти», узкую юбку и кардиган из ангоры.

Только сейчас Лиззи сообразила, что едва переступила порог и по-прежнему стоит в дверях. Явный признак неуверенности: следует немедленно это исправить.

Лиззи, покачивая бедрами, подошла к кровати, села и попыталась изобразить полнейшее хладнокровие.

– Приятно это знать.

Собственный голос звучал странно, даже на собственный слух. Кроме того, она едва слышала себя за гулкими ударами сердца и шумом крови в ушах.

Джон остановился у гардероба, снял и повесил пиджак. Так привычно, так обыденно.

– Не собираетесь позвонить в свое агентство, как делают все нынешние девушки? Вечно стремятся улизнуть в ванную, откуда я слышу их бормотанье.

Упс, кажется, она себя выдала. Сейчас он ее заподозрит, если уже не заподозрил!

– Я…. я сама по себе…

Она порылась в памяти, пытаясь вспомнить, что рассказывал Брент, а также содержание телефильма «Тайный дневник девушки по вызову».