нашей встречи… я уже точно не скажу. Может, один, а может больше недели. В моей квартире время теперь тянется иначе — оно медленное, вязкое, плавно утаскивающее меня в свои сети. Сейчас мне больше ничего не остаётся, кроме как лечь спать. Апатично осмотрев себя в зеркало, криво улыбнувшись своему измученному лицу, я вдруг поддаюсь необъяснимому чувству отвращения от самой себя. По какой причине его взор пал на меня? Почему именно я стала тем, кого окутала его одержимость?

Бесконечные вопросы, а петля на моей шее становится только туже.

Потушив ночник, едва ощущая собственное тело, я плетусь к своей постели, сразу кутаясь в одеяло. Делаю пару глубоких вдохов, прикрыв глаза, и стараюсь настроиться на сон, всеми силами пытаясь не думать о том, что в квартире кто-то ещё есть. Сколько ещё ужаса он поселит во мне, прежде чем я сдамся в его власть? Сколько страха мне придётся пережить перед тем, как он своенравно сможет заявить о своей победе? В конечно итоге, он — охотник, а я его жертва.

Бессонница — моя верная спутница. А может, она верная спутница моего мучителя? Ведь, по сути, не даёт мне отдохнуть от него даже в ночи.

Усмехаясь своим же мыслям, я как-то машинально открываю глаза, даже не подумав о том, кого увижу рядом. Но вот итог: парень, в чёрном костюме, в отвратительной маске на лице, напоминающей кожу без очертаний, лишь с прорезями для глаз, сидит на корточках прямо рядом с моей постелью, крепко прижав ноги к своей груди. И смотрит. Просто смотрит. Ха-ха-ха. Да это, пожалуй, первый раз, когда наши глаза пересекаются, когда он находится в такой близости ко мне. Онемение накрывает моё тело, проникая в каждую клеточку поочерёдно, а затем сердце, сжавшееся от испуга, словно обрывается, и больше я… ничего не чувствую. Я просто смотрю на него, и мне безумно хочется смеяться.

Наблюдая за тем, как он неспеша поднимается, я двигаюсь в сторону, пока он — высокий, крупный, ой, походу, спортсмен, ха-ха, ложится рядом, прямо на моё место. Его рука в чёрной перчатке ложится на мою щёку, а я продолжаю прожигать его взглядом, всматриваясь в эти проклятые, таинственные глаза.

В моей голове пусто, но впервые за всё это время я чувствую себя спокойно, наконец-то я ощущаю умиротворение. Моя ладонь скользит по его руке, настойчиво стягивая перчатку, и когда я чувствую тепло чужой кожи, её нежность и хрупкость, а вновь ощущая заливистый звон сотен мелких колокольчиков внутри себя. Только это уже не паника и не шестое чувство. Это нечто иное.

Я уже тянусь к его лицу, покрытое омерзительной маской, но его рука аккуратно останавливает меня, и прежде, чем я успеваю хоть что-то возразить или понять, на языке жестов он показывает мне драгоценное, пропитанное одержимостью:

— «Я люблю тебя».

Мой сталкер оказался немым, но его одержимость оказалась намного громче.

С мягкой улыбкой я засыпаю в его объятиях, позволяя незнакомцу укрыть меня ото всего мира.