И вот через девять лет, в феврале 1953 года, выпало первое испытание: Совет министров СССР прекращает лётные испытания целого семейства новых самолётов-снарядов и передаёт завод № 51 А.И. Микояну в качестве филиала его ОКБ-155.

Затем, после двух лет напряжённой борьбы за восстановление коллектива и продолжение работ, — новый взлёт. В августе 1955 года создаётся Государственное союзное опытно-конструкторское бюро № 52, и Владимир Николаевич Челомей становится его Главным конструктором. И первая работа ОКБ — крылатая ракета П-5 для вооружения подводных лодок ВМФ, с которой неразрывно связано наиболее известное изобретение Челомея — раскрытие крыла в полёте.

А следующим падением стала попытка превратить предприятие в лабораторно-испытательную базу после отстранения Н.С. Хрущёва в 1964 году.

Новым взлётом и выдающимся достижением коллектива Челомея, наряду с созданием противокорабельных крылатых ракет для борьбы с неприятельскими авианосными соединениями, стало создание и постановка на боевое дежурство ампулизированных ракетных комплексов межконтинентальных баллистических ракет семейства УР-100. Впервые в мире блестяще была решена проблема длительного хранения боеготовой ракеты, заправленной токсичным и агрессивным топливом. Решение, на годы обеспечившее как минимум паритет отечественных РВСН и соответствующих сил потенциального противника.

В 1981 году вышло постановление правительства о полном прекращении на предприятии работ по космической тематике. И это после успешных испытаний в серии космических полётов орбитальных пилотируемых станций «Алмаз», основной блок которых в дальнейшем применялся как базовый при создании всех пилотируемых и автоматических станций. Когда уже была изготовлена и направлена на космодром автоматическая орбитальная станция «Алмаз-Т».

Настоящей травлей Владимира Николаевича выглядит назначение в 1983 году генерального директора НПО машиностроения. Им стал бывший начальник 1-го Главного управления Минобщемаша Э.А. Вербин, который фактически лишил В.Н. Челомея административных полномочий по управлению предприятием.

И всё же, несмотря на завистников и недоброжелателей, открытое и тайное противодействие властей предержащих, масштабные и гениальные идеи Челомея, воплощённые в уникальные образцы ракетно-космической техники, брали своё. Именно они обеспечили стратегический паритет Советского Союза и США, стояли и стоят на страже рубежей нашей Родины и в перспективе могут лечь в основу новых опережающих время творений.

«Он не учил нас, да это было и невозможно, но умел требовать и знал, что именно требовать», — говорит человек, сменивший В.Н. Челомея на его посту, почти 30 лет проработавший под его непосредственным руководством, Г.А. Ефремов.

В некоторой популярной и технической литературе бытует мнение о В.Н. Челомее как о милитаризаторе космоса, но в силу сложившегося в обществе положения вещей ни одно из даже относительно затратных технических решений невозможно без военной составляющей. Что же говорить о многомиллионных ракетных проектах, воплощаемых Челомеем. Милитаризация проектов была необходимой платой за их первенство. Недаром создание и боевых ракет — как крылатых, так и баллистических, и реактивной авиации, и радиолокации, и овладение ядерной энергией началось в годы Второй мировой войны, а результаты были получены в первые годы после её окончания. В такой трактовке личности есть оттенок Фаустова начала, когда союз дерзновенного ума и нечистой силы (милитаризации) приводит к великим, чаще гуманным результатам.

Генерал-лейтенант В.И. Болысов[3] запомнил одно из высказываний Владимира Николаевича:

«Нас нередко позиционируют как милитаристов. В каком-то смысле это так. Но мы обязаны помнить, что наша страна большая и чрезвычайно богатая природными ресурсами. В современном мире, и особенно в будущем, они являются соблазном, побуждают к агрессии по отношению к нам. Поэтому должны иметь оружие, сдерживающее горячие головы, позволяющее, если потребуется, надёжно защитить себя. Наша сила — самый мощный аргумент в пользу мира с нами. Так было, есть и, уверен, будет!»

Большинство гостей, бывающих сегодня в Реутовском НПО машиностроения, поражаются просторным светлым корпусам, ухоженным газонам, роскошным аллеям голубых елей, порядку и дисциплине, царящим на предприятии. А ведь создавать это крупнейшее объединение и всю окружающую его гигантскую структуру пришлось Владимиру Николаевичу и его соратникам практически с нуля. Конечно, в том, что НПО машиностроения в «лихие» девяностые годы не просто осталось на плаву, а продолжало развиваться, велика заслуга руководства, сменившего Челомея, и прежде всего Герберта Александровича Ефремова.

Безусловен и однозначен огромный вклад, который внесло и вносит предприятие в укрепление обороноспособности России. Важно помнить, что основные направления и ракетостроения, и космонавтики, развиваемые сегодня, были избраны, созданы и доведены до уровня лучших мировых образцов именно под руководством Владимира Николаевича Челомея.

При всей своей колоссальной загруженности и постоянной необходимости доводить до заданного результата принятые на себя разработки, что в общем-то и называется ответственностью, он оставался крупнейшим учёным, сосредоточившимся на изучении и решении сложнейшей задачи механики — динамической устойчивости упругих систем, фактически являвшейся теоретическим описанием устойчивости ракеты, — весьма чувствительной упругой системы в полёте. И в этой научной ипостаси Владимир Николаевич сразу заявил о себе как о великом специалисте. Звание академика он получил отнюдь не по формальному признаку (что имело место в то время, впрочем, как и сегодня) как руководитель крупнейшего предприятия, решающего важнейшие вопросы обороны, а как носитель наивысших в своей области науки знаний, проверенных осуществлёнными конструкциями.

По характеру он был независим, не старался искусственно поддерживать «нужных» отношений, искать расположения влиятельных лиц, но при этом всегда оставался искусным дипломатом. К примеру, расположения Сергея Хрущёва[4] он не искал, оно появилось естественно и зародилось случайно. Ну а поддержать и развить отношения с единственным к тому времени сыном первого лица в государстве, думается, было бы делом чести каждого настоящего руководителя.