Я расхаживала по комнате, пока мои ноги окончательно не замерзли, и решила снова лечь в постель. Мысленно приказала себе успокоиться, я начала обдумывать, что я знаю на данный момент. Итак, мое новое имя Миллисента. У меня мачеха, и она явно меня недолюбливает. Она сказала 241 год второго тысячелетия, это что 2241? Это будущее или прошлое, хотя судя по одежде и обстановке явно не будущее. Что значит третья десятина? Девятый месяц — это сентябрь? Вопросы только прибавлялись, а ответов не было.

Я подумала о переселении души и вспомнила прочтенные мною книги о попаданках, но не воспринимала это всерьёз, ведь это книги — выдумка, это не может быть правдой. Мелькнула мысль, что это розыгрыш, и сейчас войдёт мой сын с дочерью и скажут, что все это шутка. Но как объяснить новое тело, я не представляла.

Вспомнив, что в комнате есть окно, я решила посмотреть и может найти хоть какие-то ответы на мои вопросы. Встав на холодный пол, я подошла к портьерам, на вид очень тяжёлым и ветхим, даже не касаясь их, можно было сказать, что пыли на них «вагон и маленькая тележка». Раздвинула их в стороны, и посмотрела в грязное окно с паутиной. Картина, представшая моему взору, повергла меня в ступор.

Сначала посмотрела на небо, ничего необычного, небо как небо, солнце клонилось к закату, явно вечер. А вот остальное. . Я в замке, в настоящем, мать его замке! Это было понятно, потому что строение имело форму буквы "П". Я смотрела из окна левого крыла, у замка были по углам квадратные башни, крыши как таковой, не было, вместо не были площадки и дорожки вдоль всего строения для солдат, я подумала именно так. Хорошо хоть пушек не было. Вокруг замка была стена, каменная стена, такая, какими окружали крепости, с башнями уже круглой формы, но меньше, чем у замка. Размеры впечатляли, такое я видела только в фильмах, но никогда наяву. Стало интересно, есть ли ров вокруг стены замка, и опускаются ли ворота на огромных цепях?

Внизу почти не было людей, я заметила только двух человек: пожилого мужчину, одетого в широкие штаны черного цвета, серую кофту и, похоже теплую жилетку без рукавов, толкавшего тележку с дровами на двух колесах, и девушку, в сером платье с черным передником, в платке сего — голубого цвета, несшей корзины, накрытых тканью.

Внутренний двор был грязным. Похоже, что был дождь, и земля размокла под ним, превратившись в жидкое месиво. Повсюду был беспорядок: валялись ведра, предметы непонятного назначения, и то, что я узнала — вилы, лопаты, телега с сеном посреди двора. Судя по всему, моя комната была угловой и не самой лучшей, хотя графиня сказала, что я дочь графа, тогда почему я не главных комнатах? Не понятно, но об этом я решила не думать, пока не думать.

Вернувшись обратно на кровать, пыталась унять свои мысли и спокойно подумать, что делать дальше. Очевидно, что я в другом времени, если не мире. Я молода и здорова (если я действительно поправилась после загадочной болотной лихорадки). Как мне жить дальше, если я ничего не знаю о здешних местах и здешнем образе жизни, да я даже не знаю, сколько мне лет, да я вообще ничего не знаю!

Мое внимание привлек источник света, который за время, проведенное мной в постели стал излучать свет намного темнее, чем когда я ходила. Снова поднявшись, я приблизилась к загадочному для меня светильнику. Хотя светильником в обычном понимании его назвать было нельзя, это было похоже на камень, как из хрусталя, вмонтированного в стену, размером с картину 30*40. Не доходя до него пары шагов, он стал светиться гораздо ярче, хотя я ничего не нажимала и не делала.

Как заколдованная я протянула руку к неизвестному для меня объекту, как дверь открылась и на пороге появилась старушка, с подносом в руках.

— Госпожа, что же вы делаете? Стоите босая на холодном полу, в одной исподней рубашке, да к тому — же, после перенесенной лихорадки! — сказала старушка строгим, но заботливым голосом, как будто-то маленького ребенка отчитывала за сделанную им шалость, — быстро ложитесь в постель.

Я не стала сопротивляться, и сделала так, как сказали. Подумала. Что это и есть та служанка, про которую говорила графиня. Так же, решила выведать у нее хоть какую-то информацию, полезную в данной ситуации. Как только я оказалась в кровати, старушка поставила мне поднос. На нем стояла глиняная, неглубокая тарелка с чем-то похожим на овощное рагу, я смогла узнать только картофель и морковь. Так же на подносе стояла кружка с отломанной ручкой, из нее пахло какими-то травами, и питье явно было горячим, от него шел пар.

— Ешьте, госпожа. Только приготовлено, только из печи, — проговорила старушка и села на край кровати, глядя на меня во все глаза.

— Спасибо, — ответила я и принялась есть. Еда оказалась вполне сносной, и я с удовольствием начала работать ложкой.

— Как тебя зовут? — решила я начать разговор. Старушка расширила глаза, взмахнула руками и с громким хлопком опустила их на колени. Покачав головой начала говорить:

— Правду значит графиня сказала, что ты ничего не помнишь, что ты и ее не вспомнила, а теперече и меня! — все так же качая головой, говорила она, — да как же так, я же вас, госпожа, с пеленок растила, а вы меня не помните? Совсем?

Я лишь отрицательно покачала головой и продолжила есть.

Внимательно на меня посмотрев, женщина пригладила свои передник, сложила руки и, вздохнув, продолжила, — это все болотная лихорадка на вашем здоровье так сказывается, не иначе. Я ваша нянька с детства, звать меня Мира. Меня ваша матушка покойная нанимала еще, что бы помогала растить вас, как полагается графине. Да как она к создателю отправилась, да упокоится ее дух под луною, так и по сей день служу в вашей семье.

Так, Мира значит. Уже легче.

— Я из-за болезни ничего совсем не помню, расскажи мне, пожалуйста, всё. Сколько мне лет, где я живу, что за страна, о моей семье, все, что знаешь.

Мира смотрела на меня с жалостью. Было видно, что она питала ко мне, то есть к Миллисенте, хотя теперь какая разница, теплые чувства. Подумав немного, смахнув набежавшую слезу, она начала отвечать на мои расспросы.

— Ты Миллисента Авила дэ Россо, урождённая графиня, дочь графа Витторио Романа дэ Россо и графини Аделаиды Катерины дэ Россо. Рождена во втором