— Чур меня, чур! Да чтоб у меня брюхо треснуло, чтоб глаза лопнули, если это я. Давай-ка лучше, Кощей, с тобой поздоровкаемся. Чай, лет семьсот не виделись! Осерчал ты на меня тогда, когда я Ивану-царевичу помогла у тебя Василису выкрасть.

— Кто старое помянет — тому глаз вон. Да только смотри, Яга, еще раз такое будет — не сносить тебе головы, — глухо, как из бочки, прогудел Кощей.

Ваня осторожно приоткрыл крышку багажника. Он увидел сморщенную старуху с горбатым носом и единственным желтым зубом во рту. На голове у старухи был красный платок, завязанный как у цыганки. На коленях у нее лежали спицы, которые, пока она разговаривала с Кощеем, сами продолжали сноровисто вязать. Тут же, прямо на крыше, пыхтел старинный пузатый самовар. Изредка кран самовара сам собой отворачивался, чашка наполнялась и прямиком, не расплескиваясь, летела к Бабе Яге, а по обеим сторонам от чашки, чуть-чуть приотстав, летели бублики и шоколадные конфеты. Стоило Бабе Яге открыть рот, как чай сам вплескивался в него, а потом туда же прыгали бублики и конфеты.

«Может, у них тут кино снимают? Летающую машину притащили на вертолете, а в каждой конфете, допустим, спрятан магнит…» — подумал Ваня, но сам себе не особенно поверил. Уж больно все это смахивало на происходящее в действительности.

Рядом со старухой стоял тощий лысый мужчина в плаще. Лицо у него было сухое, желчное, с кустистыми бровями, под которыми горели глаза, похожие на угли. Тонкие и морщинистые губы то и дело кривились, что придавало лицу недоброе выражение. Но Ваню особенно поразили его пальцы. Они были такие худые и длинные, что походили на кости. Уже по первому взгляду на него было понятно, что это очень злой, мстительный, жадный и трусливый субъект, с которым никому бы не хотелось иметь дела.

Видимо что-то почувствовав, незнакомец резко обернулся к машине, и в правой руке у него сам собой возник длинный зазубренный меч. Рукоять меча была украшена отлитым из серебра черепом, в глазницах которого сверкали драгоценные камни.

Ваня поспешно пригнулся и съежился в багажнике. «Неужели это настоящие Кощей и Баба Яга? А вдруг они не настоящие, а, допустим, превратившиеся инопланетяне или монстры-оборотни из городской канализации?» — размышлял он. Ваня был современным ребенком, воспитанным на компьютерных играх и фантастических мультиках, и ему проще было поверить в мутантов или в пришельцев из космоса, чем в Бабу Ягу и Кощея.

Немного погодя он приподнял голову и, не рискуя больше высовывать нос наружу, заглянул в отверстие от разбитой фары. Кощей и Баба Яга трижды поцеловались, а потом каждый брезгливо поморщился и сплюнул в сторону. В кармане у Кощея что-то щелкнуло.

— Чего это у тебя? — спросила Баба Яга.

— А, это моя вставная челюсть проголодалась! Иди сюда, моя крошка!

Кощей вытянул руку, и на ладонь к нему из кармана прыгнула вставная железная челюсть. Она жадно щелкала зубами и подскакивала на месте.

— Что ты лязгаешь? Проголодалась? Лети и найди себе чего-нибудь! — велел Кощей. Сорвавшись с ладони, челюсть куда-то умчалась. Вскоре она вернулась уже сытая. Между передних зубов у нее застряли голубиные перья. Посидев некоторое время у Кощея на ладони, челюсть отбила зубами бодрую чечетку и вновь скользнула к нему в карман.

— Она рассказывает, в городе полно наряженных елок и вообще всякой праздничной дребедени. К Новому году готовятся! Ну ничего, я им устрою праздничек, клянусь тысячелетней мозолью на своей пятке! — усмехнулся Кощей.

— Как ты разговариваешь с челюстью? — удивилась Баба Яга. — Мысленно?

— Нет, азбукой Морзе. Она ее зубами отстукивает, — объяснил Кощей.

От неподвижного сидения в багажнике стало холодно. Ваня продрог и чихнул. Правда, он успел прикрыть рот ладонью, но все равно чуткие уши Кощея уловили посторонний звук.

— Яга, здесь кто-то есть! За трубой! — Кощей повернулся так резко, что его плащ распахнулся. Ваня разглядел стальные доспехи и понял, почему при ходьбе Кощей все время лязгал. Выхватывая меч, тот шагнул к трубе, но Баба Яга уцепилась ему за локоть:

— Не надо! Это Кикимора! Я ее с собой за компанию захватила.

Послышался шум, и из вентиляционной трубы вылезло одетое в лохмотья, покрытое толстым слоем пыли и грязи существо с зелеными всклокоченными волосами на голове и длинным и шишковатым носом.

— Яга, смотри, что я в мусоропроводе нашла! Хочешь перекусить, гы-гы?! — захохотала Кикимора, показывая покрытый плесенью селедочный скелет.

На правой ноге у Кикиморы был дырявый женский сапог, а на левой — немыслимых размеров ботинок с отодранной подошвой, из носка которого выглядывали грязные пальцы. Заметив Кощея, она метнула на него кокетливый взгляд и изобразила нечто похожее на реверанс.

— Гы, я и не знала, что здесь мужчина! Да еще такой симпатичный! — сказала она с глуповатым восторгом.

Баба Яга укоризненно уставилась на Кикимору:

— Где ж ты так перепачкалась?

— Рассказываю по порядку, — сообщила Кикимора. — Иду я по крыше, вдруг вижу — кот! А я котов по жизни ненавижу. Погналась я за ним, а он шасть — и в трубу. Я за ним. По пути кот где-то потерялся, а я оказалась на лестнице. Смотрю, а там везде двери, двери, двери! Стала я во все двери звонить и убегать. Потом вижу мусоропровод — и залезла в него. Отличное местечко, пахнет, как у меня в болоте! Вот селедку нашла!

Кикимора с аппетитом проглотила скелет и облизнулась синим языком. Затем, опасливо оглянувшись на Бабу Ягу, она воровато схватила самовар и стала пить воду прямо из крана.

Внезапно налетел порыв ветра. Баба Яга втянула воздух горбатым носом, украшенным большой бородавкой.

— Фу-фу, русским духом пахнет!

— А ты как хотела? Мы же в человеческом мире. Здесь так везде, — успокоил ее Кощей. — А теперь давай поговорим о деле. Яга, что ты знаешь о Деде Морозе?

Услышав слова Кощея, Ваня подскочил так, что стукнулся затылком о крышку багажника. Так, значит, Дедушка Мороз все же существует! Эх, слышал бы Пупков, он бы прикусил себе язык!

— Я про него многое знаю, — ответила Баба Яга. — Когда молодая была, любила я на ступе по миру летать и над его домом частенько пролетала. Дед Мороз живет в тундре, в вечной мерзлоте. Из людей там редко кто бывает: вокруг на сотни километров снега. А если какая экспедиция мимо проходит, Мороз свой дом сразу под невидимым облаком прячет. Построен дом из ледяных кирпичей, а крыша снежная. Есть в доме и печь, да только горит она не огнем, а ледяными искрами. Возле дома конюшня, а в конюшне три кобылицы — Вьюга, Метель и Пурга. Летом они в стойлах снежный овес едят, а зимой Дед Мороз их на волю выпускает. Говорят, был у Деда Мороза еще снежный жеребец — Буран, настоящий конь-огонь, да недавно он вышиб копытом дверь и ускакал.

— Почему ускакал? — поинтересовался Кощей.

— Снегурочка, внучка Деда Мороза, его чем-то обидела. Крикнула ему что-то сгоряча или еще что.