по-старинному. Говорят, ты быстро летаешь, так что отправляйся на юг королевства за клубникой и на север за горчицей. И поторопись, я проголодалась и у меня нет терпения ждать.

И Заг, забыв о своём желании прикорнуть, прямо с балкона бросился исполнять её поручение. Он нёсся на всех парах, пересёк без остановки всю страну из конца в конец, пролетел над зелёными долинами, где так приятно было бы отдохнуть, и над озёрами, где так приятно было бы поплавать, но на это времени у него не было. На юге он собрал клубнику, тут же отправился на север за горчицей и сразу же вернулся к королеве.

– Безмозглый дракон, ты посмотри на эти ягоды, они же малюсенькие, – возмутилась королева, обмакивая клубнику в горчицу. – Тебе следовало знать, что я терпеть не могу такую маленькую клубнику!

– Кто сказал «маленькую»?! – заорал король, выскочивший в ту же минуту неизвестно откуда.

– Это он, – сообщила королева, ткнув пальцем в Зага (что, между прочим, доказывает, что и королевы бывают дурно воспитаны).

Король, разъярившись, снова отвесил Загу оплеуху, сразу после этого почувствовал облегчение и удалился по своим делам.

Но у Зага не было времени поплакать, потому что его тут же потребовали в соседнюю комнату.

– Убаюкай его! – велела дракону королевская нянька, указывая на колыбель, из которой доносился оглушительный плач.

И Заг послушался, хотя на самом деле ему больше всего хотелось оказаться в кроватке на месте младенца. Он схватился зубами за лямки, на которых была подвешена люлька, и стал тихонько её покачивать. Младенец успокоился и вскоре заснул, мирно посапывая.

– Этот малыш сведёт меня с ума! – проворчала нянька и забрала у Зага люльку, даже не поблагодарив его.

– Кто сказал «малыш»? – И в комнате невесть откуда, как лис в курятнике, снова возник король.

– Это он! – заявила нянька, указав пальцем на дракона (печально… перед нами ещё одна плохо воспитанная особа…).

Бац! И Заг опять получил оплеуху.

Не прошло и пяти минут, как появился кузнец, которому, чтобы выковать королевский щит, потребовалась чешуя дракона.

Схватив огромные щипцы, он без всяких церемоний вырвал чешуйку из Зага.

– Надеюсь, ты всё же не расплачешься из-за такого пустяка! – изрёк кузнец. – А теперь плюнь-ка пламенем в горн моей кузни, он почти погас. И поскорее, ты, лодырь! Давай, шевелись, этот маленький огонёк мне не подходит!

И снова прибежал король, и снова на Зага указали пальцем, и снова оплеуха…

Заг устал, не выспался, слишком много летал, щека у него разболелась от полученных затрещин, а бок болел в том месте, где отщипнули чешую, но он продолжал повиноваться…

Дальше ему пришлось изображать из себя карусель для детей: он крутился во дворе, пока его не затошнило. Потом настал черёд поваров: потребовалось бить крыльями, чтобы кухня как следует проветрилась, потому что там, по мнению королевы, «всё пропахло свининой». В самом конце дня Загу было велено разжечь огонь в восьмистах тридцати семи каминах дворца. А когда наступил вечер, пришлось неподвижно лежать в огромном зале, куда были приглашены на ужин триста гостей. Вытянув вперёд лапы, Заг служил и вешалкой, и зажигалкой для факелов, и щёткой для сапог, и статуей, и декорацией. С наступлением ночи, проведя для королевских гостей великолепный фейерверк, подложив дрова во все камины, осветив дорогу всем возвращавшимся с пира, чтобы они смогли найти в темноте свои кареты, и получив ещё десяток затрещин, Заг был наконец отпущен домой.

Возвращался дракон пешком, потому что слишком устал, чтобы лететь. Он брёл, опустив голову, волоча смятые крылья, и по лицу его катились крупные слёзы, которые блестели под луной, как это всегда бывает со слезами драконов. Навстречу попалась летучая мышь и присела к нему на плечо:

– Заг, так больше продолжаться не может, ты больше не должен туда ходить! Очнись, Заг! Ведь ты дракон, ты большой, ты сильный!

Но Заг ничего не слышал и молча плёлся дальше.

Через несколько шагов к нему подлетел Арчи. Это был самый старый и самый мудрый филин в лесу.

– Заг, ты должен поднять голову! Заг, в следующий раз, когда королевские стражники явятся за тобой, скажи им «нет»! Решительное «нет», а если этого будет недостаточно, плюнь на них огнём, чтобы им стало страшно! Заг, ты дракон, а не маленькая ящерица!

Но Заг по-прежнему молча шагал вперёд, а добравшись наконец до своего дома, рухнул в постель и мгновенно уснул.

В ту ночь ему снились ужасные сны: то он превращался в кошачий паштет, то в коврик перед камином, на который ставил ноги король Отон. Прилетала к нему и главная фея драконов, чтобы сообщить, что раз он не способен быть драконом, то будет превращён в ящерицу. А перед рассветом во сне явился огромный филин Арчи, отрезал ему крылья и отдал их на съедение разъярённым крысам.

Заг проснулся ранним утром весь в поту. Он чувствовал ещё большую усталость, чем накануне вечером, и голова у него разламывалась, как никогда в жизни.

– Кажется, ты неважно выспался! – заметила Зиг, явившаяся его навестить.

Глава 3

Страсти разгораются

Да, спал Заг плохо. Он был подавлен. Так случалось каждый раз, после того как ему приходилось провести день у короля Отона. Заг был подавлен, ужасно подавлен, он был так подавлен, что набросился на мороженое с жареной картошкой, которого у него было припасено немало, и молча поедал его в полной тишине, на что ушло несколько часов.

И вот результат: как это бывало и прежде, он подхватил ангину, потерял голос, потерял пламя, которым обычно плевался, и совершенно раскис. Дракон сидел и плакал, бессмысленно глядя перед собой.

– Так продолжаться не может! – сказала Зиг Загу. – Не может так продолжаться. Нельзя допустить, чтобы всю оставшуюся жизнь ты позволял им наступать тебе на лапы и дёргать за крылья. Ты должен оказать сопротивление, слюнявая улитка! Ты должен возмутиться, восстать, стать в конце концов драконом, настоящим драконом! А для начала прекрати лопать это мороженое, которое тебе только вредит.

И Зиг, подкрепляя слова делом, выхватила у Зага очередной лоток мороженого и забросила подальше.

– Нет, только не это… так нечестно… – захныкал Заг.

Но терпение Зиг иссякло. Немного разбежавшись, она бросилась на Зага, направив на него свои рога, и как следует воткнула их в него.

– Ай! –