Вслед за этим диалогом наступила длительная пауза, прерываемая время от времени урчанием в животе Гектора, которому, видимо, действительно очень хотелось есть.

– Кажется, у меня появилась идея, – произнесла Симонна.

– По поводу ужина? – заволновался кабанчик.

– Превратить меня в перинку? – хныкал Заг.

– Нет, как тебя спасти, вылечить, поправить твоё здоровье! – гордо сказала курица. – Следуйте за мной. Я знаю, кто сможет всё это осуществить!

– А ужин там тоже смогут приготовить? – поинтересовался Гектор.

– А как же, свиные рёбрышки и ветчину с петрушкой! Подойдёт? – лукаво взглянула на него Симонна.

– Мне что-то уже и есть не хочется, – пробормотал кабанчик. – Не знаю почему, но вот так вдруг… совершенно не голоден.

Чтобы двигаться спокойно и без помех, путешественники дождались ночи и покинули ангар. Заг взял свой мешок и плюшевую козу. Симонна возглавляла процессию. Гектор проявлял терпение, но в животе у него урчало так сильно, как будто в нём спрятался храпящий кашалот.

Они прошли через поле, перешли речку, пересекли спящую деревню, обогнули фруктовый сад.

– Нет! – воскликнула Симонна, оглянувшись на Гектора. – Даже не думай! У нас нет времени.

– Ну пожалуйста, одно малюсенькое яблочко, пусть даже зелёное, гнилое, червивое…

– Нет! Шагай вперёд!

И процессия продолжила путь. Когда же утомлённая луна уже собиралась удалиться на покой, они подошли к лесу, полному кривых деревьев и непонятных звуков.

«Путник, ступай назад, пока не поздно!» – гласила табличка, прикреплённая к стволу дерева.

– Не думаю, что будет правильно туда соваться, – дрожа от страха, заметил кабанчик. – Я, пожалуй, вернусь к яблоневому саду.

– Забудь хоть на минуту о своём желудке! – возмутилась курица. – У тебя есть другое решение, как спасти нашего друга? Нет? Раз так, топайте за мной и не отставайте. Здесь и правда опасно.

И они двинулись дальше: впереди – Симонна, за ней – Заг, позади – кабанчик. Деревья склонялись у них над головой и тянули к ним свои мёртвые руки-ветки, кончиками сухих, истончённых пальцев пытаясь ухватиться за трепещущих путников. По обе стороны дороги булькало чёрное болото, в глубине которого прятались гигантские гадюки и скользкие жабы, а над ним стояло облако ядовитых газов.

Вдруг из тины высунулись лапы с кривыми острыми когтями и схватили кабанчика за щиколотку. Бедный Гектор застыл на месте и почувствовал, что кто-то тащит его в трясину.

Он понял, что конец его близок. Сейчас он погибнет, утонет в болоте, и кровопийцы, пираньи и гигантские комары сожрут то, что от него останется.

– Аааа! – завопил Гектор. – Меня схватило чудовище! Спасите! Помогите!

Курица вернулась. Тремя ударами клюва она рассекла корень, в котором запуталась нога кабанчика, и возвратилась во главу процессии, не проронив ни слова.

Гектор даже немного обиделся:

– Что такого, каждый может ошибиться! К тому же это действительно было ужасно похоже на когтистую лапу!

И они пошли дальше. Теперь дорогу им преграждали то гигантская паутина, то шныряющие под ногами крысы, то парящие над их головами летучие мыши.

Но путники по-прежнему двигались вперёд, и наконец Симонна воскликнула:

– Это здесь!

Они очутились перед кривобокой хижиной, жуткой и грязной, с полусгнившими ставнями, разбитыми окнами, склизкими стенами и протекающей крышей – короче, домик мечты из кошмара об испорченных каникулах.

Тук-тук-тук…

– Входите, – произнёс ужасный голос, скрипучий и ржавый, звук которого напоминал одновременно скрипение мела по классной доске и визг несмазанных тормозов старой колымаги, голос, способный умертвить живого и разбудить мёртвого. – Входите!

Внутри всё было ещё хуже, чем снаружи, зато ярче освещено. Там можно было полюбоваться пауками, плетущими паутину, банками, наполненными чьими-то глазками, чучелами крыс и засушенными крокодилами, и среди всего этого хозяйства восседала колдунья с крючковатым носом, вся покрытая волосатыми бородавками. Трое друзей даже немного растерялись, но, кажется, именно их она и поджидала.

– Только вы можете нам помочь! – воскликнула Симонна.

– Не могли бы вы приготовить нам ужин? – спросил кабанчик.

– Я хотел бы попросить, чтобы вы вернули меня домой, – прохныкал Заг, рухнув на не слишком чистый пол.

– Я всё могу, – улыбнувшись, спокойно ответила колдунья. – Я всё могу, но всему есть своя цена. За ужин я возьму с вас две слезы дракона.

И не медля ни секунды, ужасная старуха наклонилась к Загу и собрала в маленькую стеклянную пробирку две большие блестящие слезы, выкатившиеся из его глаза.

Тут же перед путешественниками возник стол, уставленный всем тем, что особенно любили Заг, Симонна и Гектор. Там было пюре из каштанов с папоротником, грибной суп с перцем, травяные пирожные, запеканка из четырёх злаков, сыр камамбер с корочкой, печёные лягушачьи лапки, клубничный пикантный десерт и ещё тысяча разных блюд, одни аппетитнее других.

За десять минут стол был опустошён. Пирующие сидели вокруг, и животы их округлились так, что были похожи на мячики. Они чувствовали себя такими счастливыми, как дети в рождественский вечер.

– Уф… – пробормотал кабанчик, улыбаясь.

– Фуууу… – вздохнула курица и зажмурилась от удовольствия.

– Хрмммм, – пробурчал Заг, и при этом уши у него немного дымились.

– Ну а теперь рассказывайте, чего вы от меня хотите, – сказала колдунья.

И Симонна, превозмогая икоту, поведала ей их историю и показала старухе обожжённые и переломанные крылья дракона.

– С такими крыльями летать невозможно! А если он будет передвигаться пешком, его сразу заметят, и в результате за ним тут же увяжутся люди с мушкетами и огромными пушками, они повсюду охотятся за драконом. Чтобы он смог вернуться домой, его надо подлечить.

Колдунья почесала голову, погладила три волоска, которые торчали из её подбородка, водрузила на нос странные очки с синими стёклами и низко наклонилась над крыльями Зага.

Рассмотрев их как следует, колдунья перебралась к заваленному всем подряд столу. Она прогнала оттуда мохнатого, громко урчащего кота и храпящую сову, раздвинула старые бумаги и свитки пергамента, сунула в свой беззубый рот два грязных пальца и свистнула с такой силой, на которую способен только слон, решивший поиграть на трубе.

– Вставай-ка, бездельник, у меня для тебя есть работа.

При этих словах перо, дремавшее в чернильнице, вскочило и принялось метаться почти по чистому листу бумаги. Колдунья что-то бормотала, перо что-то строчило, а когда она останавливалась, чтобы подумать, оно останавливалось тоже.

– Ну вот! – объявила колдунья через несколько минут и протянула листок Симонне. – Вот список того, что вы должны мне принести, чтобы я смогла вылечить вашего друга. Разбирайтесь как хотите, а мне спать пора. Желаю удачи.

И сами не понимая