Именно ради этого все и затевалось.

Едва только мой карандаш касался бумаги, как все проблемы исчезали, словно я на время переносилась куда-то в другое место или превращалась в кого-то другого. На бумаге рождался и жил мир, который могла видеть лишь я одна. Например, мальчик, несущий в заплечном мешке свои кошмары и не замечающий, как они сыплются оттуда на ходу, или человек без рта, во мраке строчащий на сломанной пишущей машинке.

Вроде того рисунка, над которым я работала сейчас.

Я остановилась перед мольбертом и принялась разглядывать девушку, сидящую на корточках на крыше дома. Одна ее нога была нерешительно спущена вниз. Девушка смотрела на землю, и ее лицо было искажено от страха. За спиной у нее трепетали нежные сизые крылья, похожие на ласточкины. Платье на лопатках лопнуло, когда они прорезались, вырастая из плоти, точно ветви дерева.

Я где-то читала, что, если ласточки поселятся у тебя на крыше, это сулит удачу. Если же они покидают гнездо, ничего, кроме несчастий, не жди. Как и многое другое в жизни, крошечная птичка могла стать как благословением, так и проклятием. Что-что, а это крылатая девушка знала не понаслышке.

Заснула я с мыслями о ней. Пыталась представить, каково иметь крылья, когда боишься летать.

* * *

Наутро я проснулась совершенно разбитая. Всю ночь мне снились лунатички, парящие в воздухе над могилами. Элвис свернулся клубочком на подушке рядом со мной. Я почесала его за ухом, и он спрыгнул на пол.

Я не могла заставить себя вылезти из постели до тех пор, пока не явилась Элль. Она никогда не утруждала себя предварительным звонком. Мысль, что кто-то может быть ей не рад, попросту не приходила ей в голову. Этому ее качеству я завидовала с тех самых пор, когда мы познакомились в седьмом классе.

В данную минуту она валялась на моей постели посреди кучи фантиков и лениво листала какой-то журнальчик, пока я в задумчивости стояла перед мольбертом.

– Сегодня в кино будет куча наших, – сообщила Элль. – Что ты наденешь?

– Я же сказала тебе, что никуда не иду.

– И это все из-за того недоумка, который будет гонять мяч за команду местного колледжа, когда мы закончим школу? – спросила Элль тем опасным тоном, который приберегала для бедолаг, имевших неосторожность обидеть тех, кто был ей дорог.

Я ощутила укол в самое сердце. Несмотря на то что прошло уже несколько недель, рана до сих пор не затянулась.

– Нет, просто сегодня я очень плохо спала.

Я не стала упоминать о девушке с кладбища. Если бы я сейчас опять начала о ней думать, еще одна бессонная ночь была бы мне гарантирована.

– На том свете отоспишься. – Элль бросила журнал на пол. – И потом, не будешь же ты до конца жизни по выходным отсиживаться дома. Это ему должно быть стыд но, а не тебе.

Я бросила кусок угля в коробку с инструментом и вытерла руки о комбинезон:

– Мне кажется, когда тебя бросают из-за того, что ты не позволила своему бойфренду использовать себя вмес то шпаргалки, это довольно унизительно.

Мне следовало бы заподозрить неладное, когда один из самых классных парней в школе попросил меня помочь ему подтянуть историю, чтобы его не исключили из футбольной команды. Тем более что это был Крис – спокойный парень, который кочевал из одной приемной семьи в другую и по которому я вздыхала вот уже несколько лет. Впрочем, поскольку я была круглой отличницей как по истории, так и по всем остальным предметам, его выбор казался вполне логичным.

Я просто не подозревала, что Крису известна моя маленькая тайна.

Когда я училась в начальной школе, моя эйдетическая память была всем в новинку. Тогда я называла ее фотографической, а моя способность в считаные секунды запоминать десятки страниц текста вызывала у одноклассников неподдельной восторг. Так продолжалось до тех пор, пока мы не подросли и до них не дошло, что я получаю оценки лучше, чем они, не прилагая к этому ровным счетом никаких усилий. К моменту перехода из начальной школы в среднюю я научилась скрывать свое «незаслуженное преимущество», как его именовали одноклассники и их родители, когда приходили жаловаться учителям.

Теперь мой секрет знала только горстка близких друзей. Во всяком случае, я так полагала.

Крис оказался умнее, чем его считали. Поначалу он проявлял интерес исключительно к истории – и только потом уже ко мне. Три недели. Именно столько времени прошло, прежде чем он впервые меня поцеловал. Еще две недели спустя он назвал меня своей девушкой.

Через неделю после этого он попросил дать ему списать на четвертной контрольной.

Видеть его в школе и делать вид, что мне все нипочем, когда он подступился ко мне со своими лживыми извинениями, оказалось вовсе не просто.

– Я не хотел тебя обидеть, Кеннеди. Но мне учеба дается совсем не так легко, как тебе. Стипендия – моя единственная надежда выбиться в люди. Я думал, ты это понимаешь.

Я прекрасно все понимала и поэтому не испытывала никакого желания нос к носу столкнуться с ним сегодня вечером в кино.

– Я никуда не иду.

– Его там не будет, – вздохнула Элль. – У их команды сегодня выездная игра.

– Ладно. Но если там будет кто-нибудь из его мерзких дружков, я уйду.

Она, самодовольно улыбаясь, прихватила свою сумку и отправилась в ванную:

– Я пока буду потихоньку собираться.

Я поскребла въевшуюся под ногти угольную пыль. Придется мне попотеть, чтобы привести руки в порядок, если не хочу выглядеть как автомеханик. Гигантская нашлепка из пластыря на руке и без того придавала мне сходство с пациентом ожогового отделения. Хорошо хоть в зале будет темно.

На первом этаже хлопнула дверь, и через миг на пороге моей комнаты показалась мама:

– Ну что, ты сегодня дома?

– Если бы. – Я кивнула в сторону двери в ванную. – Элль тащит меня в кино.

– Ты точно хочешь туда идти? – спросила мама небрежно, но я поняла, что ее тревожит. Много недель подряд она пекла брауни и слушала мои страдания по Крису.

– Его там не будет.

– Даже не знаю, отпускать тебя на такое опасное мероприятие или нет. Ты рискуешь хорошо провести время, – улыбнулась она, но затем улыбка на ее лице сменилась озабоченным выражением. – У тебя есть наличные?

– Тридцать баксов.

– Мобильник заряжен?

Я кивнула в сторону тумбочки в изголовье кровати, на которой заряжался телефон.

– Угу.

– Спиртное там будет?

– Мам, мы ведь идем в кино, а не на вечеринку.

– Если вдруг будет спиртное….

– …я позвоню тебе, и ты за мной приедешь. Никаких вопросов, никаких последствий, – закончила я за нее.

Она подергала за лямку моего комбинезона: