Она жила безрадостно, но понятия не имела, как это изменить и возможно ли жить иначе. В своей обособленности она, по крайней мере, чувствовала себя в безопасности, и это немного утешало. Никто не сможет причинить ей вреда. Она больше этого не позволит.

Порыв ветра распахнул ее накидку. От холодного ночного воздуха открытая кожа покрылась пупырышками. Дебора поняла, что слишком надолго потерялась в воспоминаниях. Вряд ли ей удастся уснуть, но, если сейчас не вернуться в дом, наверняка подхватит простуду. Нельзя давать повод леди Маргарет, запуганной жене графа, склонной от отчаяния хвататься за любого союзника, просить Дебору продлить свой визит в поместье.

Опустив голову и придерживая рукой накидку, она заторопилась к боковой двери в восточном крыле. Проходя под окнами длинной гостиной, услышала какой-то скрежет и остановилась. Она не сразу догадалась посмотреть вверх и едва успела заметить, что за стену цепляется черная фигура. Та рухнула прямо на нее.

Он был на высоте футов пятнадцати, когда ослабла скоба, крепившая водосточную трубу к стене. Опасаясь, что труба может совсем оторваться, Эллиот выпустил ее из рук и понадеялся, что трава смягчит приземление. Он не ожидал упасть на что-то куда более мягкое.

— Ох! — послышался откуда-то снизу сдавленный женский голос, и на него глянуло мертвенно-бледное лицо с распахнутыми от испуга глазами и идеально округленным ротиком.

Эллиот почувствовал на щеке дыхание, которого чуть ее не лишил, и быстро прикрыл ей рот рукой.

— Не пугайтесь, я не причиню вам вреда, клянусь.

Тонкие брови недоверчиво вскинулись, глаза прикрыли тяжелые веки. Какие у нее глаза? Карие? В такой темноте он не был уверен. Брови светлые. Она молотила руками по его бокам. А тело у нее такое мягкое и податливое. Он осознал, что лежит на ней сверху самым неподобающим образом, одновременно поняв, насколько это восхитительное ощущение. Похоже, под накидкой на ней только ночная рубашка. Он чувствовал, как при каждом вздохе поднимается и опадает ее грудь. А губы под его ладонью были приятно теплыми.

Пару секунд он наслаждался неожиданным удовольствием физической близости, после вернулся к действительности.

С большой долей вероятности эта женщина сама графиня Кинсейл.

И она поднимет тревогу при первой же возможности.

А если его поймают, то отправят на виселицу.

Надо уходить. И как можно скорее!

Одним быстрым движением Эллиот вскочил и потянул за собой ошеломленную женщину. По-прежнему закрывая ей рот одной рукой, другой обвил ее за талию. Стройную талию. Кроме того, она довольно высокая для леди. Графу повезло, черт его подери.

— Вы обещаете, что не закричите, если я уберу руку? — тихо спросил он.

Вновь вскинутые брови и негодующий взгляд, по которому ничего нельзя понять. Он решил рискнуть.

— Я причинил вам боль? Но, как вы, надеюсь, понимаете, я не ожидал, что вы там окажетесь, — сказал он.

— Как и я.

Она говорила хрипловато, но, возможно, потому, что он чуть не выбил из нее дух. У нее было необычное, незабываемое лицо, которое привлекало куда больше, чем яркая красота. На полных губах играла недоверчивая усмешка. Никаких слез или истерики. Лицо выражало надменность и, как ни удивительно, некоторый интерес.

Эллиот почувствовал, что его губы растягиваются в ответной улыбке.

— Несмотря на приятность — для меня, во всяком случае, я не имел намерений смягчать свое приземление с вашей помощью.

— Рада, что смогла вам услужить. — Дебора ошеломленно смотрела на него. — Но, бога ради, что вы там, на высоте, делали? — Она понимала, что задает невероятно глупый вопрос.

Не очень-то он похож на взломщика, правда, она не знала, как они выглядят. Надо позвать кого-то на помощь! Однако она не испытывала ни страха, ни желания закричать. Чувствовала себя, как это ни отвратительно, заинтригованной. И встревоженной ощущениями. Мужское тело, приникшее к ней. Прикосновение к губам его ладони…

— Что вы делали на стене дома?

Эллиот усмехнулся:

— Боюсь, именно то, что вы подозреваете, леди Кинсейл.

Уж точно пора звать на помощь, но Дебора все же этого не сделала.

— Вы меня знаете?

— Я знаю о вас.

— О… — Она поплотнее закуталась в свою накидку. — Я не стала одеваться, не ожидала здесь кого-то встретить, — смущенно объяснила она, надеясь, что в темноте он ничего не заметит.

— Я тоже не ожидал.

Взломщик фыркнул. От этого хрипловатого чисто мужского смешка по ее коже пробежала дрожь. У него поразительное лицо с отчетливыми чертами, густыми бровями и глубокими складками по обеим сторонам рта. Глаза, казалось, видели слишком много в этой жизни. Ожесточенное лицо, таившее в себе опасность. Однако глаза светились состраданием и, еще более удивительно, честностью. Незабываемое лицо, и очень притягательное. Она встретилась с ним взглядом, и все вокруг, казалось, на несколько секунд замерло. Между ними вспыхнула и сразу исчезла молния, пролегла едва ощутимая нить… что-то, чему она не могла подобрать названия.

— Мне жаль, что я вас встревожил, — после паузы произнес он, — если кто-то и виноват в моем здесь присутствии, так это ваш муж.

Дебора подумала, уж не спит ли она.

— Но Джереми — мой муж — он…

— Очень удачливый человек, — криво улыбнулся Эллиот. — Спасибо, что не стали кричать и звать на помощь. Я перед вами в долгу. — Он знал, что не должен этого делать, но не мог удержаться. — Позвольте засвидетельствовать вам мою благодарность. — Он притянул ее к себе, и она не оказала сопротивления. Ее губы коснулись его губ — теплое, сладкое прикосновение, очень мимолетное. Он с большой неохотой выпустил ее из объятий. — Мне надо идти, — грубо заявил он. — А вы, мадам, делайте то, что сочтете нужным.

— Постойте. Я даже не знаю, как вас зовут.

Взломщик снова рассмеялся.

— Я могу представиться, но тогда мне придется убить вас, — ответил он уже на бегу, пересекая лужайку.

Потрясенная до глубины души, она смотрела, как темная фигура растворяется в темноте. Конюшенные часы пробили полный час. А где-то над ее головой раздался резкий перезвон других часов. Она подняла голову и увидела, что окно длинной гостиной распахнуто. Французские часы, должно быть, это их она слышит. Дебора коснулась губ, которые поцеловал взломщик. Поцеловал ее! Обычный вор!

Нет. Может, он и взломщик, но отнюдь не обычный. Он изъяснялся как образованный человек и вел себя, словно привык отдавать приказы. В пальто из отличной шерсти. И, если подумать, в отличных, до блеска начищенных сапогах. От него пахло чистым сукном, ветром и чуть-чуть потом. А еще кожей и лошадью. Она подумала, что он, очевидно, привязал где-то поблизости своего коня, напрягла слух, но ничего не услышала. Только свист ветра в голых ветвях деревьев.