нуждается в расширении, поскольку только за последние месяцы в нем родилось несколько детенышей. Питомник находится в центре комплекса и является наиболее защищенным. В отличие от племени воинов Акуджи, мы не живем все время под землей. Мы переоборудовали подвал для тех, кто предпочитает оставаться под землей, а несколько лет спустя построили барьер из окон и дверей, которые опускаются с восходом солнца, чтобы защитить наших людей. Это позволяет нам работать днем, если это необходимо, и более эффективно использовать помещения здания. Туннели под университетом также проходят далеко от центра города, чтобы не ограничивать себя из-за солнечного света.

Одна из моих главных исследовательских задач — уменьшить влияние солнца. Хоть мы и ночные создания, кое-кто из нашего народа, включая меня, считает, что мы могли бы ослабить наше естественное отвращение к солнечному свету, чтобы следующее поколение нашего народа имело самые лучшие условия.

Звук горна оповещает, что до рассвета осталось несколько часов. Сигнал для бдительности тем, кто рассредоточен по городу, и тем, кто охраняет периметр наших земель. Днем включаются камеры, и мы можем наблюдать за людьми. Не то чтобы они сюда забредали, но нельзя проявлять излишнюю осторожность. Ночью они подзаряжаются от лунного света. Это просто гениально, даже если я сам так считаю, ведь это я их создал.

Оказавшись внутри, я приветствую своих соплеменников, отвечаю на вопросы и общаюсь с ними, после чего поднимаюсь в лабораторию. Лаборатория находится на верхнем этаже и была переоборудована из старого кабинета научной лаборатории, поэтому она не такая современная, как мне хотелось бы, но достаточно хорошая. Даже самые смелые из наших людей не любят находиться днем на солнце. Я доверяю нашему творению и подаю пример. Кроме того, это дает мне возможность после тяжелой ночной работы, когда я руковожу племенем, сосредоточиться на своих исследованиях в одиночестве.

Мне нравится руководить своими людьми, но я больше ученый, чем руководитель. Но они все равно продолжают избирать меня из года в год, говоря, что я лучший из всех, кто у них когда-либо был. Логически я понимаю, что продвинул наше племя и расширил территорию, а также установил мир между племенем Ночных Клыков и нашим, Акуменом, но иногда разделение времени заставляет меня раздражаться.

Отсюда необходимость в тишине.

Здесь я могу оценить свои сложные чувства и бушующие инстинкты. Я долго и упорно боролся за то, чтобы сохранить контроль над своим зверем и быть логичным, а не эмоциональным созданием, но иногда это трудно. В нас заложено стремление сражаться, спариваться, следовать инстинктам зверя, но это не значит, что я должен быть только монстром.

Я могу быть гораздо большим, и я это сделаю.

Вздохнув, я отложил книгу у двери, вымыл руки и надел лабораторный халат. Он снова стал мне тесен — уже в четвертый раз за год. Придется сшить новый из обрезков, найденных в городе, но его ношение возвращает меня к логичной человеческой стороне, а не к неуклюжему монстру, играющему в ученого.

Я знаю, что другие племена уважают знания, которые мы можем дать, но они считают нас странными. Но это нормально, ведь не все из нас должны быть одержимы борьбой и убийствами. В нашем городе хватит места для всех, поэтому мы и разделились на племена.

Сев за свои записи, я грызу ручку, перечитывая. Еще одна формула для проверки устойчивости к солнечному свету. Я никогда не испытываю их ни на ком, кроме себя, но чувствую, что уже близок к цели.

Ближе, во всяком случае.

Но чего-то не хватает, чего-то, что я не могу ни синтезировать в нашей ДНК, ни понять.

Что сделали люди, чтобы создать нас, остается загадкой, несмотря на те исследования, которые мне удалось найти. Если бы у меня было больше, я мог бы все изменить…

Я мог бы спасти наш народ от нашей собственной природы.

Если бы только…

ГЛАВА 3

ТАЛИЯ

Ворча, я отрываю взгляд от микроскопа и снимаю очки, потирая переносицу, и на мгновение откидываюсь на спинку стула. Вновь перепроверяю чьи-то исследования, и снова все неправильно, а значит, мне придется потратить всю следующую неделю на исправление, не получив за это никакой оценки.

Я вскакиваю, когда позади меня раздается шум. Обернувшись, обвожу взглядом лабораторию, но ничего не нахожу. Все ушли на обед, оставив меня одну в лаборатории, занимающей всю боковую часть этого этажа. Сузив глаза, я замечаю человека, идущего по дорожке, соединяющей эту стеклянную лабораторию с лабораторией напротив. Видимо, оттуда и доносился шум.

Сокрушаясь по поводу своей глупой и нервной натуры, я надеваю очки и потягиваюсь. Хватаю планшет, собираясь начать корректировать формулу, как вдруг слышу звук открывающейся двери лаборатории. Сначала я не придаю этому значения, но когда не слышно ни разговоров, ни звуков надеваемых халатов, я слегка поворачиваюсь и вскакиваю на ноги. Ударившись о свой рабочий стол, я смотрю на человека, стоящего передо мной с приподнятой бровью.

— Доктор Хейс. — Я осматриваю себя, чтобы убедиться, что выгляжу презентабельно. Смотрю на него, мои щеки пылают от его холодного взгляда. — Чем я могу вам помочь?

В конце концов, не каждый день главный врач исследовательского центра приходит к тебе на работу. На самом деле, я встречалась с ним всего один раз, во время собеседования, и он привел меня в ужас. Я читала его исследования во время обучения в магистратуре. Это новаторские исследования. У него первоклассный ум, и он был жесток на моем собеседовании, а то, как он наблюдал за мной… ну, это меня напугало.

Сейчас мистер Хейс смотрит на меня с тем же блеском в глазах, как будто я эксперимент, но потом он моргает и это исчезает.

— Мисс Леджер, не так ли?

— Э-э, да. — Я склоняю голову, чтобы скрыть вспышку раздражения. Конечно, он забыл как меня зовут. Я никто, но это не мешает мне досадовать, ведь он сам нанял меня, и я была здесь, выполняя всю тяжелую работу.

— Мне нужно с вами поговорить, — прямо говорит он.

Меня охватывает волнение. Слышал ли мистер Хейс о моем исследовательском проекте, который я планирую представить в этом году?

— Конечно, сэр. Если речь идет о предстоящей научной презентации, то я готова…

— Нет, не об этом. — Он дает понять, что даже не понимает, о чем я говорю, и я опускаю руки, а затем киваю. — Приходите ко мне в офис через десять минут. — С этими словами он уходит, даже не