рада, если сможешь забегать поболтать. Тут все такие пресные, сил моих больше нет, — шепотом поделилась она.

Я хихикнула. Да, у юристов очень своеобразное чувство юмора, хотя по большей части его вообще у нашего брата нет.

— Кабинет Воронцова этажом выше, но там пока ремонт. Временно работаешь здесь, в середине коридора офис тридцать десять — небольшая приемная и непосредственно кабинет начальника. Не такие хоромы, как на тридцать первом, но вполне ничего. Контракт уже подписала?

Я кивнула. Вот уж к контракту я отнеслась с особой серьезностью — полностью прочитала несколько страничек, тщательно вчитываясь в выражения. Никаких подковырок и закавык не встретила, все вполне благопристойно. Только рабочий день, чувствовала я, будет ненормированный, а не указанный в договоре — с девяти до шести.

— Забудь, что там написано, — звонко рассмеялась Лена. — Ты же без опыта работы, да? Ага, оно и видно. А еще юристы. Тьфу на них, все у них не как у людей. Все через зад… — Лена вдруг посмотрела за меня, ойкнув. — Чем могу помочь, Кирилл Романович?

— Елена, кажется, я просил вызвать уборщицу, — недовольный голос Воронцова раздался за моей спиной.

— Я вызвала, Кирилл Романович. Как подойдет — сразу же отправлю к вам, — протараторила девушка.

Спиной чувствовала присутствие Воронцова. Невольно сравнила себя с мышонком, нарвавшимся на огромного голодного кота.

— И где этот клининг черти носят? Ладно, Елена, только попрошу без задержек. У меня в десять важная встреча.

— Хорошо, Кирилл Романович, — расплылась в улыбке девушка. — Познакомьтесь, это ваша новая ассистентка. Ржевская Кира…

— Георгиевна, — подсказала я.

— Кира Георгиевна Ржевская, — довольно исправилась Лена, благодарно взглянув на меня.

Только теперь я медленно повернулась и сразу же наткнулась на усмешку Воронцова.

— Отлично. Вы как раз вовремя. Сейчас приступить к работе можете?

Уже?! Однако, пересилила себя, заставив взглянуть в серые глаза начальника, и бодро ответила:

— Могу.

— Идемте, — он повернулся в сторону коридора.

— Удачи, — шепнула мне Лена, и я, сжав на удачу кулачки, посеменила за начальником.

Пока следовала за Воронцовым, невольно рассматривала широкую спину в темно — сером, практически черном, пиджаке. Позвоню Настасье — не поверит.

Анастасия Ионова была моей одногруппницей, но общаться мы не перестали даже после выпуска. Только — только получив диплом, она по протекции отца устроилась в одну неплохую строительную компанию. Девчонка очень сообразительная, поэтому работодатель ее ценил и далеко от себя не отпускал — проработав полгода, она получила приглашение в фирму — конкурента, однако ее не только не отпустили, но и ощутимо повысили зарплату.

— Ваш стол, — голос начальника вырвал из размышлений.

Огляделась. Мы оказались как раз в том кабинете, из которого вылетел Воронцов. Приемная и правда небольшая — компьютерный стол с современным ноутбуком, пара узких стеллажей, полностью заставленных разноцветными папками. Напротив стола — черное кожаное кресло, видимо для посетителей. Вполне ничего, уютно.

— Принесите мне кофе, Кира, — бросил Воронцов и, практически скрывшись за другой дверью, за которой располагался его собственный кабинет, добавил: — Со сливками, без сахара.

— Сейчас, Кирилл Романович, — отозвалась я и, положив сумку на стул, вышла в коридор.

Кофе — машина встретила меня, недружелюбно щерясь множеством кнопок. Застыла, понимая, что с этим чудом техники просто так, с наскока, не разобраться. Я пару раз заскакивала в офис к Настасье, где встречалась с подобным аппаратом. Но тот не в пример был скромнее, и подруга быстро разъяснила мне, что да как.

— Вот как чувствовала, что тебе помощь нужна, — хихикнула подошедшая Лена. — Смотри: черный кофе со сливками, без сахара. Жмешь сюда, сюда, а потом здесь.

— Спасибо, Лен, — искренне поблагодарила я.

— Да брось, — отмахнулась она. — Мы должны помогать друг другу, — и, подмигнув, вернулась к себе.

Поставила белоснежную чашку с блюдечком на поднос. Прежде чем войти непосредственно в кабинет начальника, постучалась. Только потом вошла, стараясь не расплескать кофе, когда обходила свежее пятно на плитке и расколотый графин.

Воронцов, уткнувшийся в бумаги, поднял на меня глаза только после того, как я опустила поднос на его стол.

— Сядьте, Кира. Мне нужно с вами поговорить, — тон юриста не терпел возражений.

Да и смысла возражать не было, все же начальник есть начальник.

Послушно села на стоящее напротив стола, возле стены, кресло.

— Вы раньше работали ассистентом?

— Нет, — покачала головой я. — Я подавала резюме на помощника юриста, но…

— Это неважно, — невежливо прервал мои объяснения Воронцов. — Я доверяю своим сотрудникам. Раз вас приняли, значит, вы чем — то их заинтересовали. В любом случае я посмотрю на ваши успехи в течение нескольких дней. Если меня не устроит, то вынужден буду с вами распрощаться.

Нахмурилась. Так ведь договор уже подписан и… ах точно, испытательный срок.

— Я поняла вас, — попыталась придать голосу необходимую корректность.

— Дальше. Я появляюсь в офисе к восьми тридцати. Могу рассчитывать на вашу солидарность в этом вопросе?

Ну вот, началось в колхозе утро. А в договоре было написано, что рабочий день с девяти. Ладно, мне терять нечего, я человек не семейный, можно и попробовать. Уйти никогда не поздно.

Кивнула, чем вызвала у начальника ехидную усмешку. Чего это он?

— Обеденный перерыв с двенадцати до часа дня. Ухожу поздно, иногда могу попросить задержаться после шести вечера. Если не успеваете что-то доделать, остаетесь и заканчиваете. График у меня напряженный.

— Сверхурочные оплачиваются? — раньше, чем смогла остановить себя, задала вопрос. Ой, и кто меня за язык тянул?

— Вам недостаточен оклад, указанный в договоре?

— Достаточен, но…

— Трудовой Кодекс, — рассмеялся Воронцов, сделав глоток кофе.

Все-таки он привлекательный, это точно, а фотографии нисколько не передают реальной харизмы, которая чувствуется в живую. Глаза серые, проницательные, как будто в душу смотрят. Волосы короткие, очень темные, что в сочетании со светлыми глазами смотрится необычно, но очень даже неплохо. Черты лица чуть грубоваты, не девчачьи, нос прямой, тонкий. Спасибо, мамочка, что людей я оцениваю так критично, разглядывая лишь самые яркие и запоминающиеся «элементы». Сказывалось мамино воспитание — она у меня по профессии учитель изобразительного искусства, а по призванию — вольный художник. Всегда было интересно, как они с папой моим характерами сошлись? Папочка — то чистый прагматик, инженер, не терпит вольностей. Все — то у него по плану и по порядку.

— Видите ли, Кира, в договоре указана заработная плата уже с учетом сверхурочной работы. Если вас не устраивает, то…

— Устраивает, это я так… с академии осталось, — не растерялась я. Злить работодателя не хотелось — вон уже как серьезно на меня смотрит, будто задумался о чем — то.

— Надеюсь, к этому вопросу мы больше не