Приставал с расспросами к подружке, однако ведьмочка грустно отвечала, что такие знания, как использование Силы, или, как её величали в Европе — магии, передаются устно, от учителя к ученику. «Показывать надо, — говорила она. — Примеры приводить. Не научишься боксу или балету по книжке, как ни старайся».

Не растерявшись, бывший инспектор тут же попросил дать ему пару уроков по этой дисциплине, однако и тут его ждало фиаско. Девушка с ещё большей грустью напомнила, что она, по сути, крайне слабая травница и Силы в ней совсем крохи — в своё время бабушка её даже учить не стала этим особенностям дара— смысла не видела.

Настырный Иванов не преминул попытаться разузнать хоть что-нибудь у старой ведьмы, когда случайно попал к ней в гости — но его снова постигло горькое разочарование. Вместо ответа бабка насупилась, долго сверлила его глазами, а после, ничего не объясняя, ушла к себе в комнату. Оттуда стала ругаться, называя Сергея почему-то Петром Геннадьевичем, мастером цеха. Элла её потом долго успокаивала, а парня и вовсе попросила уйти.

Вывод, после всех этих беспорядочных попыток понять природу приобретённого дара, напрашивался сам собой — нужен учитель.

По старой памяти бывший инспектор направился было к здешней предводительнице ведьмовского профсоюза — старой и злой Яге, с которой в своё время неоднократно пересекался по службе. Но она и говорить с ним не стала. Даже на порог не пустила. Не хамила, но очень рекомендовала адрес забыть.

В причины такого поведения Сергей вникать не стал, но зарубочку в памяти сделал — припомнить при случае. Этой старой мыльнице они с Антоном ведь навстречу пошли в своё время — не стали шум поднимать из-за того, что половина участниц Ведьминого Круга физиономии себе попортили кремом именно её изготовления. Интересное было дело, запутанное... со стриптизёрами и демоном.

Могла бы хоть выслушать из вежливости, карга старая...

Однако подспудно парень чувствовал истинные мотивы такого скотского отношения к себе — всё дело в отсутствии власти. Прознала, хрычовка пакостная, про его увольнение, и теперь позволяет себе смотреть на опального инспектора как на дерьмо.

Что же, знакомое ощущение. Такое после увольнения из полиции уже пришлось один раз пережить. Пока при власти ходил — всем был нужен, словно братик любимый. Телефончик пробить по базе или про человека нужного что-либо разузнать — очереди стояли из любезных и почти родных знакомцев. Все сладкие, златые горы сулили на гражданке. Каждый второй к себе в фирму звал замом и зарплату оглашал — аж голова кружилась. Да только сложилось почему-то иначе. Как только Иванова из полиции выперли — все сразу куда-то пропали, упорно игнорируя звонки старого товарища, а при встрече, отводя глаза, отделывались тоскливым: «Понимаешь... ситуация изменилась, самому есть нечего», садясь в очередной новенький автомобиль.

Сергей тогда не слишком обозлился на сложившуюся ситуацию, не искал виноватых. Вместо бессмысленных обид он просто сильно почистил круг своего общения и сделал определённые выводы на будущее.

Но именно тогда, на пороге у Яги, Иванов крепко разозлился. Не на главную ведьму, а вообще. По сути, обращаться за разъяснениями ему было больше не к кому. Ведьмаки — встретился разок, ещё на службе в Департаменте, поглядел — набор старых алкашей. Если кто-то чего-то и умеет, то либо скрывает, либо это умение настолько незначительно, что о нём и говорить не стоит.

А больше он никого и не знал.

Не особо надеясь на положительный результат, обращался Серёга и к своему компаньону по турбазе, белкооборотню Ерохе — просил свести с каким-нибудь знатоком в области Силы. Зачем, для чего — не объяснял, отмазываясь личными интересами. Парень не без оснований считал, что о своих новых талантах надо помалкивать в тряпочку, просто на всякий случай.

Компаньон не помог. На все вопросы он лишь разводил руками и клялся, что выходов на нормальных колдунов у него нет. Наверное, врал. Слишком умён и оборотист был хозяин ресторана для нечисти, слишком обширными связями обладал, чтобы не найти путёвого специалиста требуемого профиля. Скорее всего, по каким-то своим причинам не хотел обращаться к нужному Иванову человеку, даже за деньги.

Пришлось проглотить и эту горькую пилюлю.

И тут достигшая апогея злость на собственную беспомощность дала плоды. Не сразу, но именно из-за собственного упорства и постоянного анализа тех крупиц знаний, которые удалось собрать, Сергей принял решение учиться самостоятельно.

Бывший инспектор и сам толком не знал, зачем ему это нужно — Сила вела себя хорошо и не беспокоила (видимо из-за отсутствия Печати, с которой она, если верить Фролу Карповичу, бывшему шефу, входила в некий малоизученный резонанс). Казалось бы — живи себе спокойно, не дёргайся, но нет — Иванов почти физически ощущал желание разобраться в себе и своих возможностях как следует, чтобы потом решить — удалять из себя эту штуку или оставить.

Не то чтобы парень изменил первоначальное решение — избавиться от малонужных ему возможностей, просто он хотел иметь исключительно своё, никем не навязанное право на выбор и принять решение самостоятельно, без уговоров, служебных необходимостей и подковёрных интриг с незримыми подталкиваниями к нужному результату.

Иначе какая же это, к чёрту, самостоятельность, когда за тебя другие решают, как тебе жить и чем заниматься?

Не затягивая, Иванов принялся за дело. Здраво полагая, что любой практике должна предшествовать хоть какая-то теоретическая подготовка, он неожиданно придумал способ пополнить свои знания о Силе.

Способ, как бывший инспектор сам себе признавался, откровенно слабый, притянутый за уши, попахивающий кретинизмом и не гарантирующий результатов, однако на полном безрыбье попробовать стоило.

Зауми в задумке не имелось никакой — один голый, хотя и запутанный, расчёт.

Идея, посетившая Сергея от безнадёги, заключалась в том, что он начал читать книги, а именно фантастику и фэнтези, в сюжетах которых тем или иным способом присутствовали маги, колдуны и прочие волшебники.

На первый взгляд — недостойная глупость, однако только на первый. При более детальном рассмотрении ситуация несколько менялась.

Парень прекрасно понимал, что приплетать к своим реалиям вымысел автора — полный бред и нелепость, достойные разве что прыщавого фантазёра, а потому он, с достойным уважения упорством, искал произведения, в которых существование и законы этой самой магии обосновывались хоть как-то логически.

Проще говоря, Иванов считал, что среди огромной армии писателей-фантастов ему обязательно попадутся умные люди, которые через свои тексты помогут подобрать подходящую теорию для понимания и обоснования базовых принципов Силы. Ведь наверняка же не он один на эту тему голову ломает? И не всем авторам хочется писать о падающих с неба на голову герою магических плюшках — некоторым из-за пытливого ума однозначно взбредёт в голову хоть как-то обосновать их появление. Чай, не рояли ведь в кустах! Тем более, других вариантов всё одно нет.