Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ну, по крайней мере, у меня нет рождественской елки, которую можно опрокинуть», — подумала Эмилия, прежде чем покачать головой.
Она прекрасно понимала, что ее раздражительное отношение к сезону праздников не особо кого-то привлекает.
Конечно, в детстве она обожала Рождество, как и любой другой маленький ребенок, но с годами все постепенно изменилось. Взрослая жизнь со всеми ее сложностями измотала ее, и теперь ей казалось, что она не может слушать рождественский гимн без содрогания.
— В любом случае, у меня есть все необходимое здесь, — сказала она Антонию, когда он скучающе моргнул своими зелеными глазами. — Кому нужны рождественские подарки?
И это было правдой… управление пансионом для спасенных животных и поиск им новых хозяев отнимали у нее слишком много времени.
Она с самого детства страстно любила животных, одно время даже мечтала управлять фермой, просыпаться на рассвете, чтобы подоить коров, собрать овощи, взбить масло… но поняла, что не сможет одна со всем этим справиться, и решила заботиться о брошенных или бездомных домашних животных — отличный способ воплотить свою мечту без необходимости бегать и спать только полчаса ночью.
Поэтому она не взбивала масло, а овощи покупала в супермаркете, в котором работала. Но Эмилия считала, что это не имеет значения. Благодаря бабушки Беа, она не могла стать счастливее.
Конечно, время от времени какая-нибудь человеческая компания могла быть приятной, и, конечно, ночи иногда казались одинокими. И, очевидно, было бы здорово иногда просыпаться в чьих-то объятиях, положив голову на широкую грудь, а не пускать слюни на подушку…
«Нет, нет. Прекрати это».
Покачав головой, Эмилия нахмурилась, приводя свои мысли в порядок.
Она зареклась любить.
«В любом случае, это не реально».
Она поняла, что это звучит по-детски, но ничего не могла поделать. Эмилия осознавала, что тот факт, что мужчина, которого она, казалось, любила, жестоко бросил ее 24 декабря, не стоил ее отказа от праздников, но не могла отбросить свои чувства.
«В конце концов, прошло два года, — подумала Эмилия, пройдя на кухню и ставя чайник на плиту. — Я не должна все еще быть такой… такой…»
Честно говоря, она не знала, как относится к любви. Она уже давно поняла, что Том, ее бывший жених, не заслуживал ее, изменяющий ублюдок. Ее гнев и разбитое сердце, после того как он признался ей в измене и предпочел другую женщину, давно превратились в тупое оцепенение внутри, но это не значит, что он готова вновь открыть свое сердце и рискнуть пострадать.
В наши дни достаточно трудно найти хорошую мужчину, не говоря уже о хорошем мужчине, который бы принял ее пушистую семью.
И тут даже не стоял выбор.
Ей не нужен мужчина. Конечно, это было бы здорово, но она не собиралась переворачивать всю свою жизнь, чтобы его получить. Животные, о которых она заботилась, действительно в ней нуждались. В округе было не так много приютов, и уж точно ни у одного из них не было ресурсов для бесконечного ухода за ними.
Конечно, временами ее дом напоминал психушку. Она уже давно оставила попытку убрать отпечатки грязных лап с ковра, все ценное и хрупкое спрятано в верхней части ее гардероба, а Лорел безнадежно изжевала единственную пару ее каблуков…
…Но она ни за что на свете не изменила бы этого.
Ни для одного мужчины, которые не понимал глубины ее приверженности.
Эмилия не смогла сдержать улыбку, когда Куп выглянул из-за дверного косяка с одной из своих грязных собачьих игрушек, свисающих изо рта. Это часть тренировок, казалось, прижилась — никаких собак на кухне! Кошки бродили, где пожелают, но все без исключения собаки должны смириться, что кухня является запретной зоной.
— Хороший мальчик, Куп, — похвалила она, когда чайник засвистел, и налила себе чай. Когда Эмилия вернулась в гостиную и устроилась на диване, Куп нежно положил голову ей на колени. Мягко улыбаясь и потягивая дымящийся чай, она его погладила.
Куп был одной из собак, с которым она просто не смогла расстаться. Он уже был довольно стар, когда его семье пришлось переехать, и они не смогли взять его с собой. Он был таким нежным, и это говорило о том, что его семья очень его любила — и Эмилия быстро поняла, что будет заботиться о нем лично. Как и большинство ее собак, он был дворняжкой, но Эмилия считала, что в нем есть примесь лабрадора, поэтому он такой нежный.
— Что еще нужно? — сказала Эмилия вслух. У нее было все необходимое прямо здесь. Чашка теплого чая, потрескивающий огонь, дружелюбные пушистые компаньоны, которые ее любили…
«Что это такое?!»
Громкий грохот, раздавшийся снаружи, заставил Эмилию чуть ли не выпрыгнуть из кожи, даже несмотря на яростный вой ветра.
Куп резко поднял голову, в сонных глазах появилась настороженность, а Лорел и Боб у двери начали лаять.
— Все хорошо, ребята, — сказала Эмилия, тяжело сглотнув. — Уверена, что это ничего не значит.
Может быть, ветер сорвал ветку с дерева, или кто-то поднял один из ее мусорных баков и швырнул об стену. Такие вещи случались… и живя одной в получасе езды от ближайшего города, ей следовало привыкнуть к такому или сойти с ума.
Кроме того, хоть ни одна из ее собак никогда бы и мухи не обидела, Лорел была крупной немецкой овчаркой, а Макс огромной и волосатой дворняжкой, возможно, наполовину волком. Грабители бы дважды подумали, прежде чем побеспокоить ее, если наблюдали какое-то время за домом, прежде чем вломиться.
Случайный удар посреди ночи… или, в данном случае, ранним утром… не давал повод для беспокойства.
«Но это казалось больше чем случайным ударом», — подумала Эмилия, медленно вставая на слегка дрожащие ноги.
Это больше напоминало…
Больше напоминало направленный удар прямо за ее окном.
Сделав глубокий вдох, Эмилия направилась к двери, мягко оттащив Лорел и Боба за ошейники.
— Эй, я сказала успокоиться, — повторила она. В этот раз они послушались и прекратили лаять. Но их уши торчали вверх, а глаза, устремленные на дверь, остались настороженными.
— Ничего страшного ребята. Если подумать, мне кажется, я забыла поставить мусорные баки в сарай, — сказала Эмилия… но уже понимала, что пойдет туда и проверит. Для ее собственного спокойствия. И, как предполагала, поставит мусорные баки в сарай, раз забыла сделать это до шторма.
— Я вернусь через минуту, хорошо? — успокаивающе сказала она, когда потянулась за своей курткой, надела ее и застегнула молнию до подбородка. Джез и Сьюзи, две ее
