— Выбрал я лунную ночь, чтобы идти веселее было, и отправился за игрушками Младших. Добрался до Ронге. Подходы к башне завалены сухими деревьями — видно, Мудрые вырвали пол-леса с корнем и пытались забросать ее бревнами. Как бы то ни было, остов черной башни сохранился очень хорошо и даже сухостой, как мне показалось, старается держаться от него подальше. А может, узники Ронге, которые, по воле Мудрых, не могут покинуть мрачные стены, с голодухи сожрали всю древесину, которая попала за стену. Лежу я, значит, высматриваю из-за бревна нечисть, а камни светятся, точно светляки в жаркую ночь. И мурашки от страха по спине бегают вверх-вниз, словно кто-то водичку холодную мне на хребет льет. Перехватил я свой тесак покрепче и только уж приподнялся, чтобы проскочить мимо стены, как чей-то голос мне на ухо говорит: погоди, странник, еще успеешь помереть, не спеши.

— Что за голос-то? — недоверчиво пробубнил Рыжуха. — Ни о каких голосах башни Ронге я никогда не слышал.

— Я тоже не слышал, — недовольно объяснил Ворон. — А тут услышал, так чуть не помер. Чувствую, сосед мой рядом со мной лежит, а голову повернуть сил нет. Потом, когда оклемался чуток и соображать стал, решил — если бы это нечисть была, дикий или вестала, стали бы они со мной разговаривать? Они и языка-то человеческого не знают. Неужели, думаю, на кого-то из наших нарвался, на барсуков! С одной стороны, обидно, придется добычу делить, а с другой — радуюсь, что товарища отыскал. Набрался сил, поворачиваюсь и вижу: лежит со мной медведь не медведь, волк не волк, а глаза круглые, как у филина, и светятся ровно, как стены черной башни. Тут я понял, что все страхи, что до того были,— так, детвору пугать. А медведь мне и говорит человеческим голосом: не пугайся, странник, свельф я, людей не обижаю. И пришамкивает при этом так: ням-ням, ням-ням. Думаю, не может такого быть, колдовство это!

— Неужели живого Младшего встретил? — недоверчиво покачал головой Рыжуха. — Ишь ты, я думал, они давным-давно от границ королевства ушли. Надеюсь, ты его поймал? Могу по старой дружбе подсказать один адресочек, есть там покупатель на твой товар.

— Погоди, старик, дай рассказ докончить, не перебивай! Не поймал я его, конечно. Одно дело, знаешь, игрушками торговать, а другое — рабами. Я всё-таки алхин, а не надсмотрщик! Да и он мне зла не желал, так что миром разошлись.

— А знаешь ли ты, что королевская стража тебя за такое признание должна не то чтобы на месте прикончить, а отволочь в подвалы к Мудрым? — вкрадчиво спросил Рыжуха, оглядываясь на дверь. — Забыл, что закон запрещает общаться с магическим племенем в любой ипостаси? На твоем бы месте я о такой встрече в тряпочку молчал, даже в разговоре со старым приятелем вроде меня. Мало того, что ты с врагом стакнулся, так ты его еще и отпустил с миром! Верно, смерти ты ищешь, Ворон!

— Не пугай, не из трусливых, — негромко парировал алхин. — Я тебя, старый приятель, действительно хорошо знаю. Трусость твою знаю и жадность. Потому и пришел к тебе. Рассказал мне тот свельф такое, что решил я товар, на черный день хранимый, быстро сдать и в империю податься. У тебя же среди купцов знакомых много. Поможешь мне распродать всё за два дня, пятую часть монет тебе оставлю. Видишь, не скуплюсь я. Время нынче дорого. Хочу хоть малую толику оставшейся жизни человеком прожить.

— Товар пристрою, по старой дружбе. Только заплатишь мне не пятую часть, а четверть. Так справедливо будет — я тоже рискую, спеша с продажей, — возразил Рыжуха, и Ворон только кивнул в ответ в знак согласия. — На большую ли сумму товар?

— На большую. Есть у меня пара клинков работы гриффонов. Любой барон за такое оружие мешок золота отсыплет. Есть золотые и серебряные кольца и браслеты. Есть два ножа из алызийской стали. И по мелочи — пару камушков Безумной Вади, обереги.

— Камушки Вади? Где добыл? — важно спросил Рыжуха. — Я бы себе тоже достал несколько штук.

— Учеников собираешься за ними послать? — усмехнулся Ворон. — Что, жениться на старости лет решил? Не принесут они тебе камушки, только головы сложат. Я свои еще давно с шеи убитого дикого снял. Не знаю почему, только идут они диким в руки. Верно потому, что и сама Вади, как в легенде говорится, в лесу с ними жила. Видно, и после смерти своей их оберегает.

— Когда принесешь товар?

— Сегодня вечером. Не хотел с полным мешком при свете дня идти. Городская стража могла привязаться — что в мешке да куда идешь,

— Буду ждать, — коротко сказал Рыжуха, и алхины помолчали, потягивая медовуху.

— Не интересно тебе узнать, что такое мне свельф сказал, что я к Младшим уходить решился?

Рыжуха поднял на собеседника свои прозрачные глаза, но ничего не ответил. Ворона же, видимо, тянуло рассказать свою историю. Наверное, он сам хотел еще раз повторить вслух те аргументы, которые заставили его, успешного алхина, бросить свое дело и попытаться найти нового повелителя за тридевять земель. Старик поморщился, но останавливать бывшего ученика не стал.

— Человек, который называл себя принцем Хельви, появился в империи альвов двадцать лет назад. Его сопровождал алхин и гарпия. Хочешь знать имя алхина? Это Вепрь из Межичей! Помнишь тот лесок на окраине Долины ведьм. Так это тот самый чудак, который выкопал в этом лесочке сундук с костяными амулетами каких-то древних колдунов. Можешь представить себе, кто его охранял. Говорят, какой-то Мудрый, не торгуясь, отдал за этот сундук два мешка золотых монет. И это не единственная славная добыча Вепря.

— Слышал про такого. Только, говорят, погиб он лет двадцать назад. Пошел в Тихий лес да там и сгинул.

— Значит, не сгинул. Пришел вместе с Хельви в империю Младших, говорю же. А до того ходили они в черную башню Ронге и обнаружили там подземный ход, который ведет до западной границы королевства Синих озер. И вынесли они, по словам свельфа, из черной башни несколько древних амулетов чудесной силы — принц взял себе ожерелье, принадлежавшее королевне Онэли, а алхин — Меч королей, который мог менять форму и вес по желанию владельца. В подземелье они и пленили гарпию, которая с тех пор верно служила им.

— Нечисть им служила? — не смог сдержать насмешку Рыжуха.

— Да. Так вот, явились они в империю, только альвы их не с распростертыми объятиями встретили. Подозревали Младшие, что люди — шпионы, посланные из королевства Синих озер. Поймали спутников и бросили в подземелье, в котором, по местным поверьям, была погребена древняя правительница. Якобы ни один Младший не мог там выжить. А безумцев, которые решились по собственной воле нарушить покой усопшей, находили посаженными на колья, врытые в землю у входа в подземелье.

— Но героический принц и его спутники, разумеется, вышли из склепа живые и здоровые? — саркастически закончил Рыжуха.

— Откуда ты узнал? — с деланным изумлением спросил Ворон, и оба алхина расхохотались. — Твоя правда! Они не только сумели выбраться оттуда, но и обнаружили там неведомое до того времени племя сванов. Народец этот, хоть и небольшой, в старые времена слыл одним из самых воинственных и могущественных в этом мире. Как-то раз попытались сваны вызвать на поединок одного бога, который тогда еще не ушел вместе с собратьями искать другую землю, а жил с Младшими. Бог состязание выиграл, а нахальных соперников превратил в мышей, которых запер в зеленый сундук. Долго ли, коротко ли, но в конце концов этот сундук оказался в руках Халлена Темного, в черной башне Ронге. И надо же такому случиться, что именно принц Хельви открыл его крышку во время своих блужданий по подвалам башни и освободил заточенный в нем народец, сам не подозревая об этом.