Отец Рахима и сам был большим любителем женщин. Последней его женой стала польская танцовщица – мать непослушной Амины, которая была одной из главных его проблем. Особенно после недавних событий – она разорвала помолвку со знатным женихом накануне свадьбы.

После этих событий отец Рахима отказался от узаконивания отношений, но не от женщин. Шейх, как никто другой, знал, как нужно обращаться с любовницами.

Тогда Рахим сказал отцу, что его младший сын, приехав в Нью-Йорк, по всей видимости, позабыл о своих обязанностях перед семьей. Отец только вздохнул, но Рахим и не ждал другой реакции. Несмотря на то что Рахиму предстояло занять трон после отца, должного места в его сердце ему занять было не суждено. Омар всегда был у отца любимчиком. Это неудивительно – они были одного поля ягода. Эгоисты, провокаторы, они никогда не думали о последствиях своих поступков. Рахим же безропотно устранял все неудобства, которые семья доставляла собственной же репутации.

В противном случае враги бы давно встали у власти.

– Рахим, нет ничего плохого в том, что у мужчины есть слабости. – Король нахмурился. – Досадно лишь то, что Омар ведет себя так несдержанно на публике.

Рахим не понимал, что такое слабость, потому что никогда не потакал своим капризам. Он никогда не влюблялся, не содержал любовницу, прекрасно понимая, что его участь – брак по расчету. Женился же он сразу после окончания учебы в Европе.

Тасним не обладала внешностью модели, но была предана браку так же как Рахим. Они никогда не испытывали друг к другу всепоглощающей страсти, но со временем между ними родилась нежная привязанность. Вместе они довольно счастливо прожили три года, пока на обычном медицинском осмотре доктор не поставил его верной жене страшный диагноз – рак. Прошлым летом ее не стало. Рахим тяжело переживал утрату единственного друга и соратника.

Возможно, именно поэтому он так эмоционально реагировал на Селесту. Она – позор их семьи, сейчас сидела с ним в одной машине и обнимала свой круглый живот. А Тасним, которая сдержала все свои обещания, в том числе быть верной своему супругу до конца своих дней, умерла. Умер и его безответственный брат. Омар оставил мать своего ребенка одну, без должной защиты и ухода.

Рахим до сих пор чувствовал нежность от прикосновения к руке Селесты.

«Это недопустимо».

Будь он другим человеком, эгоистичным и самовлюбленным, то имел бы право на столь бурную реакцию. Но Рахим был тем, кто он есть. Он не признавал слабостей, он возвышался над ними.

Рахим достал из кармана телефон, отдал несколько коротких команд. Решение он принял молниеносно. Это было разумным выходом из сложившейся ситуации, убеждал себя мужчина. Он поступал так вовсе не потому, что единственное ее прикосновение приворожило его.

Краем глаза он наблюдал за Селестой. Она хмурилась.

– Вам запрещено говорить по телефону, когда вы ведете машину. – Она почти бранила его. – Или вы и об этом позабыли?

Она обращалась с ним как с обычным человеком. Никто, кроме его семьи, еще никогда не общался с ним так фамильярно. Никогда.

Рахим просто замер. Ему следовало впасть в ярость. Сейчас же ему хотелось хохотать как безумному.

– Не могу разговаривать? – спокойно переспросил он. – Что же, благодарю за предупреждение.

– Помимо того что это запрещено законом, это же просто небезопасно, – ответила Селеста раздраженным тоном, каким прежде никто не отваживался с ним разговаривать.

Рахим заметил, как она заерзала на сиденье, а затем положила ладони на свой круглый живот. Эта женщина явно не была такой бездушной и меркантильной, как он себе представлял. Он тотчас же отбросил эти мысли в сторону.

– Послушайте, не будь я в положении, вы могли бы въехать вот в эту стену, но, как видите, это не так.

– Прекрасно вижу. – Рахим положил телефон во внутренний карман пиджака. – Ваш муж теперь наверняка будет скучать?

Рахим умышленно старался задеть ее, но не понимал, что ему это даст. Он снова бросил взгляд в зеркало заднего вида. Но Селеста больше не хмурилась. Повернувшись, Селеста рассматривала здание, которое они оставляли. Складывалось впечатление, что ей было грустно покидать место, где она жила с его братом, а точнее, за счет его брата, так долго.

Рахим подумал, что, по всей видимости, так оно и было. Теперь Селесте будет гораздо сложнее найти себе состоятельного любовника. Она стала старше и к тому же обладала незавидной репутацией. Что же говорить о том, что совсем скоро она станет матерью, а это явно помешает ей снова стать содержанкой.

«Чушь, – нашептывал ему внутренний голос. – Ты находишь ее привлекательной даже сейчас, когда ее живот раздулся, потому что под сердцем она носит ребенка твоего брата».

Рахим заставил себя собраться с мыслями. Его просто не может привлекать женщина, которая когда-то принадлежала Омару. Этого он просто не мог допустить.

– Отец моего ребенка мертв.

Ее голос был лишен каких-либо эмоций.

– И вы так любили его, что готовы были бы уйти за ним? – Рахим бросил на Селесту быстрый взгляд. – Мне кажется, что это неправильный способ почтить память любимого человека. Слабость – удел трусов. Продолжать жить дальше – вот это настоящее испытание.

– У меня звуковые галлюцинации?

Рахим лишь пожал плечами. Машина выехала на узкое шоссе, которое вело из города.

– Не могу ответить за вас.

– Или вы пытаетесь в ехидной манере вызнать у меня все о человеке, которого я любила? Вы – водитель и забываетесь.

Селеста испепеляла Рахима взглядом, но что-то в ее голосе подсказывало ему, что она едва сдерживается. Хотя, возможно, ему это лишь чудилось.

– Послушайте, мне нет никакого дела до того, что вы думаете обо мне или моих чувствах. Вам просто нужно вести эту чертову машину, ни больше ни меньше. Ясно? Или вы хотите поделиться со мной еще чем-то?

Рахим лишь улыбнулся и свернул на другую дорогу, которая вела к частному аэродрому, где его ждал готовый к взлету личный самолет. Он должен быть заправлен и готов к взлету, или кому-то не поздоровится.

– Куда вы собираетесь? – обманчиво спокойным голосом поинтересовался Рахим. – Летом в Нью-Йорке восхитительно, но в вашем положении оставаться здесь одной небезопасно. Вы же понимаете это?

– В моем положении. – Селеста катала во рту эти слова, словно хотела распробовать их на вкус. – Что вы хотели этим сказать?

– Кажется, раньше о вас хорошо заботились, – спокойно продолжал Рахим. – Вы ведь явно привыкли к отличным условиям.

Изящным движением Селеста подняла очки и надела их на голову. Рахим тотчас же пожалел об этом. Ее лицо показалось ему совершенным. Ее кожа была цвета молока, словно маска, высеченная из мрамора. Голубые глаза, проницательные и внимательные, опушенные густыми темными ресницами, сейчас метали молнии. Селеста показалась ему такой юной!