Многие люди, которые что-то слышали или знали о ней, говорили о ней с большим уважением. Я слышал много слов о ее необычности и неординарности. Но в этих рассказах я не находил ничего нового. Я и без них понимал, что она была необычной, самой необычной из всех, кого я знал. Все мои знакомые, ходившие на свидания с ней, потом ни слова не говорили о том, как все прошло. Они ничего не рассказывали, хотя до встречи только и говорили, что о ней. Она оказывала на них какое-то невероятное воздействие. И это тоже было объяснимо. Ведь такая, как она, не может не произвести впечатления.

Многие мечтали о встрече с ней. Это было понятно. Но в отличие от меня — человека, который каждый день проходил мимо нее, восторгаясь и наслаждаясь каждой секундой этого момента и ожидая от нее повода, намека на разговор, но пока так ничего и не сделавшего ради встречи с ней — они действовали сами. Они сами предпринимали попытки познакомиться с ней. И у многих это заканчивалось успехом, она знакомилась с ними, разговаривала с ними. Они добивались от нее того, о чем я мечтал гораздо больше них, но я не хотел, чтобы наша первая встреча была такой же банальной.

Я все ждал, живя в полной уверенности, что когда-нибудь мы столкнемся. Это будет лучшим днем в моей жизни, в которой я не вижу никакого иного смысла, кроме встречи с Ней. Мысль и уверенность в нашем неизбежном знакомстве согревали мне душу и давали мне сил, чтобы прожить очередной день.

Я полюбил ее всем сердцем, с самого первого взгляда. Я помню день нашей встречи. Тогда к нам с проверкой нагрянул инспектор центрального офиса, которого по всей корпорации боялись, как огня. Мы сильно отставали от графика разработки проекта компьютерной системы безопасности для секретного военного комплекса на востоке страны. Мои нервы и физические силы кончились примерно за пару недель до его прихода. Мне никак не удавалось заткнуть все дыры в файерволе, чтобы подготовить систему к испытаниям. Демоверсия сетевого экрана так и оставалась демоверсией, и я ничего не мог с этим поделать. Работа над программой по 16 часов в сутки превратила меня в зомби, которому, как тогда казалось, было уже все равно, что скажет инспектор. На время проверки ему освободили кабинет нашего шефа.

— Ты знаешь, зачем я тебя вызвал, — без вопросительной интонации, панибратски произнес он, когда я опустился в кресло напротив.

Причину я знал, но не мог сразу сообразить, что нужно ответить в данный момент, и пока раздумывал, он добавил, — Я ведь не ошибаюсь, ты здесь главный программист?

— Да.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить работу?

— Понимаете, это очень сложная система. Нельзя спешить.

— Если так, то мне придется тебя уволить, — безапелляционно ответил он и встал из-за стола, — работу закончит другой специалист. Ты свободен. Все причитающиеся деньги сможешь получить завтра.

Не найдя, что возразить, я посмотрел на него отчужденно, тоже встал и направился к выходу. В голове громыхало что-то яростное и кипящее. Тело трясло мелкой дрожью. Мне хотелось плакать от отчаяния и досады. Ему было бесполезно доказывать, что я целый год посвятил этой программе, что она насквозь изменила мою психику, что мой мозг из-за нее превратился в навозную кучу. Это мерзкое состояние нельзя было вынести. Вяло поднявшись на плоскую крышу, где в тот вечер было много народу, который что-то праздновал, я словно пьяный подошел к самому краю. Мне казалось, что столь чудовищная несправедливость подвела черту под моей жизнью, но я, как выяснилось, не был готов к последнему шагу. Краем глаза я увидел ее, стоящую метрах в пяти правее. Я чувствовал, что она смотрела на меня и, скорее всего, понимала, что я хочу сделать, но она не стала поднимать шум и не пыталась остановить меня. Я взглянул на нее, волна необыкновенного счастья и покоя обдала меня с головы до ног. Пребывая в полуобморочном состоянии, я стоял, не смея двинуться. Меня тянуло к ней, но я бесконечно боялся своего убожества. Инцидент с инспектором совершенно вылетел из головы. На долю секунды я закрыл глаза. Собравшись с духом, я открыл их, чтобы вновь взглянуть на этот идеал женской красоты, но мой взгляд уперся в стену. Она куда-то исчезла, специально искать ее в тот вечер я не решился, но с тех пор я не мог думать ни о ком, кроме нее.

Потеряв работу, я жил в постоянном стрессе, много пил, все чаще испытывал разочарование и отрешенность от мира. Я как будто жил в двух измерениях. В одном я работал дома над пустяковыми заказами, общался со случайными знакомыми в баре и в социальных сетях, в другой — думал о ней. Она казалась мне совершенством. Со временем все мои мысли стали полностью посвящены ей.

— Я больше не могу без тебя, — злость на самого себя выплескивалась брызгами несвязного шепота, — Я больше не могу бояться. Я чувствую, что отравлен страхом настолько, что если немедленно не брошусь к тебе навстречу, то он переполнит все поры моей души, и я не решусь на это никогда. Я скоро буду.

Пребывая в окончательной уверенности, что она меня слышит и ждет, я схватил валявшиеся на полу ключи от машины, сунул их в карман и вышел из дома. Для того, чтобы убедить себя самого в правильности поступка и не изменить решение по дороге на стоянку, я старался думать только о ней. Я все же решился поехать к ней. Я знал, где ее искать.

Повинуясь сигналу с брелока, соленоид дернул тягу ручки, и замок, клацнув, отпер дверцу машины. Теперь кроме нее для меня ничто во Вселенной не имело значения. Я завел двигатель, включил передачу и вдавил в пол педаль акселератора. Я точно знал, где ее искать. Я гнал по пустынной трассе на север, к самому прекрасному существу в мире, к самой необыкновенной и понимающей, оставляя за собой тоску и запустение последних лет. Она не оттолкнет, снимет мое бремя страданий, неудач, никогда не предаст, я был в этом уверен. Машина захлебывалась от рева, свистели бешено раскручивающиеся колеса, дальний свет фар на выбоинах бился далеко впереди яркими вспышками. Одинокие попутные автомобили, которые я обгонял впритирку, испуганно гудели вслед, но я их не слышал. Мне вспоминались те моменты, когда она была на расстоянии вытянутой руки от меня, когда я мог просто подойти к ней, заговорить и наконец-то услышать ее смех, ее голос, вечно быть рядом, но я не решался. Я был уверен, что сегодня я точно буду с ней. Все, что есть сейчас — это изогнутая, как змея, дорога, несущаяся навстречу со скоростью космического крейсера.

Но вдруг я резко нажал на тормоз. Меня внезапно объял огромной силы страх встречи с ней. Я остановил машину и долго сидел неподвижно. Что-то изменилось во мне, изменилось кардинально и бесповоротно. Спустя какое-то время я развернул свой автомобиль и поехал домой, окончательно осознав, что больше не хочу ее видеть.

Шли годы. Я нашел новую работу. Я многое переосмыслил. Я понял, каким был дураком, когда много лет назад, стоя на той крыше, хотел распрощаться с Жизнью. Она слишком хороша, чтобы бесцельно тратить свои дни, недели, годы, думая лишь о том, как бы познакомиться с той самой, которую теперь я уже не хотел видеть. Теперь я ощущал смысл своего существования абсолютно во всем, что меня окружало. Пение птиц, чистый воздух, биение моего сердца и весь окружающий мир стали для меня причиной неописуемого счастья и безграничной благодарности Господу, в которого я раньше не верил. Боже, каким я был глупцом! Сколько времени я потерял, сколько дней я мог посвятить своей семье, своим родителям, которых уже нет. Сколько дней, в течение которых я мог поклоняться своему Творцу и исполнять все, предписанное Им, я потерял!