Пока вы читаете этот текст, тысячи удаленных компьютеров вычисляют скрытую модель вашей личности во всех подробностях. Что в вас такого интересного, из-за чего за вами стоит шпионить?

Облако управляется статистикой. Даже если человек – полный ноль как личность, отстал от жизни, невежественен, зауряден, инертен, скучен и ленив, он все равно непрерывно поставляет данные для облака. Подобную информацию можно считать уникальной и тем самым определять ее ценность, но этого никто не делает. Вместо этого слепота наших стандартов определения ценности постепенно разрушает капитализм.

В долгосрочной перспективе такая схема не предусматривает разницы между обычным человеком и профессионалом. На сегодняшний день многие профессионалы в разных сферах вполне успешны в мире, управляемом программами, но если ничего не изменится, обладатели самых мощных компьютеров станут единственной существующей элитой. Чтобы объяснить, почему так произойдет, давайте представим, как технологический прогресс мог бы повлиять на хирургию, подобно тому как он уже повлиял на индустрию звукозаписи.

Запись музыки была механическим процессом, пока не превратилась в сетевой сервис. Диски с музыкой штамповали на заводе, грузовики развозили их по розничным магазинам, где их и продавали. Эта система пока еще не разрушена до основания, но людям куда привычнее просто загружать музыку из сети. Существовала основательная прослойка среднего класса, которая существовала за счет индустрии звукозаписи, но теперь она исчезла. Основные выгодополучатели в бизнесе цифровой музыки – владельцы сетевых сервисов, которые в основном выкладывают музыку в обмен на сбор данных, которые помогают им совершенствовать досье на каждого человека, в том числе выясняя, какими программами он пользуется.

То же самое может произойти и с хирургией. Можно будет проводить операции на сердце с помощью нанороботов, облучения или тех же роботов с эндоскопами. Экономическая роль этих устройств будет той же, что и у mp3-плееров и смартфонов в распространении музыки. Если не вдаваться в подробности, хирургию начнут воспринимать как информационную услугу. Однако роль людей-хирургов в этом случае отнюдь не предопределена. Они так и будут представлять важность для технологии, поскольку она будет опираться на данные, которые предоставляют люди, но еще не решено, будут ли они представлять ценность с точки зрения обогащения.

Врачи-терапевты уже в некоторой степени потеряли право на самоопределение, поскольку не ухватились за центры, принадлежащие сетям, осуществляющим посредничество в сфере медицинских услуг. Страховые компании и фармацевтические концерны, сети клиник и прочие ушлые деятели в свое время обратили на них более пристальное внимание. Никому, даже кардиохирургам, не стоит считать, что такое развитие событий никогда на них не скажется.

Всегда найдется множество людей, которые будут предоставлять данные, помогающие усовершенствовать и удешевить сетевую реализацию любой технологии. Эта книга предлагает альтернативную устойчивую систему, которая всегда оценит по достоинству и вознаградит людей, предоставляющих данные, независимо от того, насколько далеко продвинется технология. Если мы продолжим идти прежним путем, выгоду будут получать в основном владельцы самых мощных компьютеров, перенаправляющих данные о хирургических операциях, главным образом за счет постоянной слежки за врачами и пациентами.

Метафизика Кремниевой долины, если ее можно так назвать, затрагивает одну замечательную тему. Мы ожидаем, что механизация поможет нам достичь бессмертия. Представители утопической технокультуры утверждают, что личность человека – ну, может быть, не каждого – можно будет загрузить на облачные серверы[4] уже в нашем веке, лет так через десять или двадцать, и он станет бессмертным в виртуальной реальности. Или же, если мы собираемся сохраниться физически, нас окружит целый мир роботизированных технологий. Мы будем порхать от удовольствия к удовольствию, и даже беднейшие из нас будут жить как волшебники-сибариты. Нам даже не придется формулировать свои пожелания, потому что статистика облачных сервисов вычислит модель нашей личности настолько точно, что наши желания будут известны заранее.

Представьте себе недалекое будущее в двадцать первом веке. Вы находитесь на пляже. Чайка с нейроинтерфейсом летает над вами и даже, кажется, сообщает, что если вам интересно, то в данный момент наноботы занимаются восстановлением вашего сердечного клапана (кто же знал, что вам грозили проблемы с сердцем?), а спонсор процедуры – казино, расположенное дальше по дороге, оплатившее систему птичьего оповещения и автоматизированные кардиологические процедуры от Google или еще какой-нибудь компании, которая будет контролировать подобную деятельность через несколько десятков лет.

Если подует ветер, то окажется, что листья – это множество маленьких биороботов, использующих энергию ветра, чтобы долететь до вас и укрыть от непогоды. Ваши желания и потребности автоматически анализируются, и из песка формируется женская фигура, которая делает вам массаж, пока вы думаете о шепоте ветра в своем стихийно возникшем убежище.

Существует бесчисленное множество вариантов этой выдуманной истории о высокотехнологичном изобилии, которое скоро воплотится в реальность. Некоторые из них можно прочитать в научной фантастике, но еще чаще такие картины возникают в обычных разговорах. Они настолько типичны для культуры Кремниевой долины, что уже стали частью ее атмосферы. Обычно можно услышать предположения, насколько дешевле станут компьютерные технологии, как далеко продвинется материаловедение и так далее, и вот ваш собеседник уже считает, что через несколько десятков лет перед нами определенно откроются перспективы, которые сейчас кажутся совершенно нереальными.

В таком духе ведутся вдохновляющие разговоры, так возникает мотивация для огромного количества стартапов, курсов и чьих-то карьер. Основные термины, связанные с ними, – «ускоряющиеся изменения», «изобилие» и «сингулярность».

Моя выдумка с говорящей чайкой кажется мне слишком искусственной и даже пошловатой, но так ощущается любой сценарий воображаемой жизни без ограничений.

Но не стоит бояться утраты границ. Любители утопий предполагают наступление эры изобилия не потому, что его можно будет себе позволить, а потому, что оно будет бесплатным, если только мы согласимся на тотальную слежку за нами.

Еще в 1980-е годы изначально небольшая группа талантливых программистов начала рассматривать понятия тайны личной жизни, свободы и власти с новой точки зрения. Я был одним из первых участников этого процесса и помогал сформулировать многие из тех идей, которые теперь критикую в этой книге. Те, кто принадлежал к некогда немногочисленной субкультуре, сейчас диктуют всему миру свое видение компьютерных технологий и общества, объединенного программами.