Вот откуда я знаю, что мистер Уайли расстроил его, отменив свой сеанс, для отца единственный за весь день, – и очень расстроил. Но когда он направляется в свой кабинет, чтобы попереживать по этому поводу в одиночку, мама сохраняет спокойствие.

– Ну так что? – спрашивает она. – Что мне сказать миссис Рейд? Ты согласна отправиться с Рейган в этот глэмпинг?

Будто я собираюсь дать ей окончательный ответ прямо на месте, не принимая во внимание всех без исключения факторов. С другой стороны, не хочу отравлять ее солнечный энтузиазм.

– Не осторожничай, – напоминает она мне. – Будь благоразумной.

Осторожные боятся неизвестного и избегают его. Благоразумные же планируют все таким образом, чтобы при встрече с неизведанным чувствовать себя увереннее. Она повторяет это мне каждый раз, когда у меня нет желания менять свои планы.

– Мы вместе внимательно изучим каждый аспект.

– Не надо, я сама, – дипломатично отвечаю я. – Скажи миссис Рейд, что я попрошу Рейган прислать мне подробности, а решение приму позже. Но вы все сделали правильно, доктор Приставучка.

Ее лицо озаряется победоносной улыбкой.

– Кстати, вернусь-ка я лучше к ней и вытащу иголки, пока она не уснула прямо на столе. Да, чуть не забыла. Отправлений FedEx не было?

– Не-а. Только обычная почта.

Она хмурится:

– Но мне по электронной почте сообщили, что посылка прибыла…

Дерьмо на палочке. Я знаю, что это означает. Нам не доставили отправление, и у нас теперь проблема. Почтальон постоянно относит наши посылки в соседний секс-шоп. А соседний секс-шоп напрямую связан с третьим пунктом моего плана идеального лета – избегать любых контактов с семейством Макензи.

Мама выпячивает нижнюю губу и делает большие глаза.

– Окажи любезность, – ласково просит она, – сбегай, пожалуйста, к соседям и спроси, не отнес ли им почтальон мою посылку?

Из моей груди рвется наружу стон.

– Я бы и сама сходила, но ты же знаешь, у меня там миссис Рейд вся утыкана иголками, – аргументирует свою просьбу она, тыча большим пальцем на комнату в глубине здания у нее за спиной. – Я не пытаю пациентку, а привожу в равновесие ее жизненные силы. И не могу оставить в таком виде навсегда.

– А ты не могла бы сама забрать посылку в обеденный перерыв?

На этой неделе я уже однажды была в этом царстве фаллосов и, таким образом, свой лимит исчерпала.

– Ты не забыла, что через час я ухожу обедать с твоей бабушкой?

Ну да. Она имеет в виду свою мать. Бабушка Эстер терпеть не может, когда опаздывают, и это ее чувство я полностью разделяю. Но это не отменяет того факта, что я лучше дам себе зуб вырвать, чем отправлюсь к соседям.

– А что в ней такого важного, в этой твоей посылке?

– В том-то и дело, – говорит мама, сматывая свои длинные прямые волосы в тугой узел на макушке, – извещение прислал непонятно кто. «Кэтрин Битти». Я не знаю никого с таким именем и ничего не заказывала. Но извещение пришло на мой рабочий имейл, а где мы живем, можно узнать из адресной книги.

– Таинственное отправление.

В ее глазах мелькает огонек.

– С сюрпризами веселее.

– Если, конечно, тебе кто-нибудь не прислал сверток, битком набитый пауками, или отрезанную руку. Может, ты навтыкала в кого-то слишком много иголок?

– А может, навтыкала в самый раз и мне прислали шоколадку? – Она незаметно берет со стола карандаш и засовывает себе в волосы, чтобы закрепить новый узел. – Ну пожалуйста, Зори. Пока отец занят.

Последнюю фразу она произносит едва слышно. Папа был бы в ярости, если бы увидел, что я пошла к соседям.

– Ладно, схожу, – говорю я, не испытывая при этом никакой радости.

Планы на лето, как же я вас знала и любила. Водрузив на стол сделанную собственноручно табличку «ОТОШЛА. СКОРО БУДУ», я, с трудом переставляя ноги, выхожу через дверь в яркое, залитое солнцем утро и готовлюсь к погибели.

2

Расположившиеся на углу Мишн-стрит «Игрушки на чердаке» представляют собой роскошный секс-шоп, ориентированный на женщин. В нем чисто и светло. Это вам не занюханный клоповник, набитый престарелыми маньяками, как магазины «Лав Рокет» с закрашенными окнами, разбросанные по всему городу и открытые круглосуточно. Ну вы понимаете – на тот случай, если вам в три часа ночи вдруг непонятно для чего понадобятся наручники.

Кроме того, в нем есть тематическая экспозиция, содержание которой хозяева меняют каждый месяц. На этот раз она представляет собой лес: из искусственной травы ядовитыми грибами торчит тщательно подобранная коллекция ярких резиновых фаллосов. На один из них сбоку даже посадили белку. Это, может, и смешно, если бы не то обстоятельство, что многие из тех, кого я знаю, регулярно смотрят на эту витрину, и в школе мне постоянно приходится выслушивать от некоторых похабные комментарии в свой адрес.

Наши конкурирующие фирмы – вместе с соседними домами – примостились в самом конце обсаженной деревьями пешеходной торговой зоны, изобилующей бутиками, ресторанами экологически чистой пищи и арт-студиями. Большинство строений в нашем тупике представляют собой старые дома в викторианском стиле наподобие нашего, впоследствии перепланированные и разбитые на несколько квартир. Словом, не совсем то место, где человек ожидает увидеть выставленный на продажу секс.

Папа говорит, что заведение, где торгуют «товарами супружеской помощи», «не место для юной девушки». От вида двух дам, владеющих магазином, его ослепительная улыбка на регулярной основе тускнеет. Они для него, как Хэтфилды для Маккоев. Или как Гамильтон для Берра. Наши соседи – это враг во плоти, поэтому с Макензи мы не братаемся. Нет, ни за что.

Раньше мама была с Макензи на короткой ноге, поэтому с папой в этом вопросе соглашается только наполовину. Что же до меня, то я где-то посередине. Просто эта ситуация меня достала. Все сложно. Все очень и очень сложно.

Когда я ныряю в секс-шоп, меня со всех сторон обволакивает синтетический запах силикона. Полдень еще не наступил, по магазину бродят лишь две посетительницы, и я испытываю облегчение. Я отвожу взгляд от витрины с кожаными плетками и направляюсь прямо к прилавку в центре зала, за которым болтают две дамы чуть за сорок. Теперь я в стане врага. Будем надеяться, меня не расстреляют.

– Нет, это был не Элис Купер, – говорит женщина с темными волосами до плеч, поднимая небольшую картонную коробку и ставя ее на прилавок, – а парень, женатый на рыжеволосой ведущей ток-шоу. Как там ее… Осборн.

Дама рядом, зеленоглазая и со светлой кожей, налегает грудью на стойку и чешет усыпанный веснушками нос.

– Оззи? – говорит она с акцентом, представляющим собой ненавязчивую смесь американского и шотландского наречий. – Не думаю.

– Спорим на кекс? – Взгляд карих глаз прыгает через прилавок и упирается в меня.