Я нахмурилась.

– О смерти не шутят, – холодно проронила, не сводя с него прожигающего взгляда. – И тебе, как и любому другому в нашей стране, должно быть это известно.

Есть только одни маги, готовые играть со смертью, и вряд ли можно найти среди них порядочного человека. Некроманты – зачастую обладатели сильного дара, которому можно найти полезное применение. Вот только нет такого студента, который хотел бы обнаружить в себе такие способности и примкнуть к рядам учащихся на этой специализации. Ведь это единственный дар, который не оставляет его обладателю права выбора.

И единственный, который нужно настолько сильно контролировать.

– А по поводу нарушения, – я всё же усмехнулась, – так за столом старшекурсников младшим курсам сидеть запрещено, и об этом знают в академии все. За исключением человека, который не удосужился сначала изучить правила, а потом уже что-либо делать. Телепортировать, например.

– Ты поспешишь доложить об этом руководству, рьяная Рьяна? – язвительно протянул Эйдар.

– Только после того, как прекращу весь этот беспредел и наконец-то смогу занять своё место за обеденным столом.

Парень пожал плечами.

– Пожалуйста, свободное место.

Я была уверена в том, что рядом с Эйдаром кто-то сидел, но лавка как будто расширилась, и теперь он похлопал ладонью по пустому месту рядом. Я переступила с ноги на ногу, нахмурилась и, едва не рыча от раздражения, села рядом с ним. Долго стоять, привлекая к себе лишнее внимание, отнюдь не хотелось, да и эта стая влюбившихся с первого взгляда в новенького девиц меня сильно раздражала.

– Приятного аппетита, – ухмыльнулся Эйдар.

– Желаешь, чтобы подавилась, Эй? – прошипела я.

– Зачем же? Есть более приятные методы научить одну рьяную девицу правильно произносить моё имя, – закатил глаза Эйдар. – Но если отличникам этой знаменитой академии так сложно запомнить моё невероятно витиеватое имя, то можешь называть меня просто Дар.

– Дар богов, снизошедший выше к нам, будь добр, разгони своих поклонниц, – скривилась я. – Избавь меня от необходимости опять взывать к помощи ректора.

– А разве предыдущая попытка была успешной? Или ты настолько упорна, как и рьяна, Рьяна?

– Ещё раз используешь относительно меня прилагательное «рьяная», и я прокляну тебя, – не удержавшись, пообещала я, – самым страшным изо всех разрешенных в рамках этой академии проклятий!

Судя по блеску в медово-золотистых глазах, парень моей угрозой не особенно-то и впечатлился.  

Что ж, он получит по заслугам!

День не задался с самого начала, вернее с появления загадочного новенького с глазами – хамелеонами. Интересный, но не редкий дар, когда твоё настроение можно прочитать по цвету меняющихся глаз.

Если, конечно, знать значение оттёнка, ведь у каждого человека всё индивидуально.

После столовой пришлось отправиться менять мантию. Женщина очень удивлённо посмотрела на меня, потому что ещё ни разу за пять лет я не прибегала к подобной помощи. Всегда носила форму аккуратно и с достоинством, всё же я училась в лучшей академии страны, если даже не мира.

– Плохой день? – поинтересовалась сменщица, прочитав записку от ректора.

– Не то слово! – эмоционально согласилась я.

Пар сегодня больше не было, и я решила прогуляться по замку, надеясь, что никто больше не влетит в меня, или в мою теперь уже новую мантию.

Я развернулась на каблуках и засеменила в гостиную. Там меня как раз ждала книга по травам, был один интересный вопрос, который давно меня интересовал.

В Академию Бруклии Аравэл поступали волшебники, которые отучились свои законные девять лет в немагической школе по дополнительным вступительным экзаменам.

Я, как и другие, отсидела за партой с немагом, не особо понимая разницу в нас. Ещё в 1987 году один учёный генной биологии (она вроде так называлась у немагов) открыл ген волшебника, который у одних почему-то спал, а других вызывал настоящую магию. И именно поэтому у немагов мог родиться волшебник, а у колднунов родиться немаг. Мы не были разными, несмотря на Антимагические группировки. Ненавистники магии никуда не делись, и нам, юным волшебникам, нужно было хорошо подготовиться к жизни за пределами Академии.

В гостиной, как и всегда, было полно народу. Небольшая группа собралась возле камина, и я не стала разглядывать, кто там был во главе. Я лишь подошла к доске почёта, где высвечивалась первая двадцатка лучших студентов специализации, а также сумма всех баллов.

Меня ударило молнией, когда я увидела того, кто возглавлял список. Эйдар Баррнет был первым с красивой цифрой 210. И следующей была я, с несчастными 50-тью очками. Сжала кулаки от злости. Ему должны были дать штрафные за то, что он перенёсся, а не дать дополнительные за нахождение ошибки в защите.

И, вообще, какого Дьявола он забыл на моём факультете?

– Что, крошка, привыкла быть первой? – знакомый голос прошептал едкую фразу мне на ухо. – Привыкай быть второй.

Бросила на него прожигающий взгляд, желая испепелить. Ну, уж нет! Рьяна Ходжес так просто не сдаётся!

– Ты слишком самоуверен, – повернувшись к нему лицом и ухмыльнувшись, протянула я. – У нас в академии всего одна телепортационная преграда, и ты её уже сломал. Больше зарабатывать нечестные баллы не на чем. А в честном сражении я легко тебя обойду. Считай, что дала тебе фору!

Судя по тому, как вредно прищурился Эйдар, бравада, звеневшая в моем голосе, его ни капли не впечатлила. Он скривил губы и подался вперед, заглядывая мне в глаза.

Первым интуитивным желанием было отступить на несколько шагов назад, но я осталась стоять на месте и только гордо вскинула голову. Если этот наглец надеется на то, что сможет просто так победить меня, то он заблуждается. Никому ещё не удавалось обойти Рьяну Ходжес! Особенно когда она в гневе. А я была в гневе.

– Может быть, – проворковал Эйдар, – ты искренне надеешься на то, что я по баллам перейду на другую специализацию, и таким образом на этой ты вновь станешь первой? Прости, рьяная Рьяна, но мне слишком нравится техномагия, чтобы бросать её… Даже ради счастья такой красивой барышни, как ты.

Я едва сдержалась, чтобы не зарычать. Желание впиться ногтями в эти медовые глаза было просто невероятным, да и покоя не давала мысль: что же значит такой оттенок его глаз? Знать бы! Тогда я могла бы хоть примерно определить, что за мысли крутятся нынче в голове этого… Этого…

Да даже слов не подобрать, чтобы точнее охарактеризовать нашего новенького! И было б не так противно, если б он получил за свои действия наказание, а не поощрение!

– Такое самомнение ещё никого до добра не доводило, – усмехнувшись, протянула я. – Не боишься, что слишком высоко взлетишь, а потом будет очень больно падать?