– Все в порядке? – Мелиса тронула плечо Эль, и девушка, не сдержавшись, разразилась слезами. – Эй, ты чего? Слышь, блондинистая, ты это, давай прекращай тут влагу-то разводить. Если ты про свои вздохи и ахи волнуешься, так я никому не расскажу, не ссы. Я могила.

Элизабет стихла и, вытерев глаза ладошкой, умоляюще посмотрела на угловатую, тощую соседку. Она выглядела как все стихийники, которые способны подчинить себе только одну из природных стихий, таких называли асутами.

– Ты правда никому не скажешь? – хрипловатым голосом переспросила Эль.

– Я не попугай, чтобы повторять тебе по нескольку раз одно и то же, – Мелиса отошла от девушки на шаг и брезгливо поморщилась, как будто от нее чем-то воняло. – И иди помойся, что ли. Уже скоро пары начнутся, а от тебя фон такой, что глаза режет.

Щеки Эль запылали огнем. Он втянула в себя воздух и закашлялась. Ах, этот запах, он напоминал ей запахи сна. Но разве они воняют? Что несет эта девчонка? Сейчас Эль чувствовала, что в воздухе витает запах дождя и свежей травы, а больше ничего.

– Пары начнутся через десять минут. Советую поторопиться, не думаю, что стоит злить страшного и ужасного Рафаэля дос Аньёса.

Девушка закатила глаза, и в пальцах полыхнула голубым огоньком лунная магия. Эль затаила дыхание и, не спуская с девушки глаз, смотрела восхищенно. Это поистине красиво.

– В ванну! – вдруг громогласно рявкнула коротышка, и Эль, спохватившись, шмыгнула в смежную со спальней ванную комнату.

***

– Да не тушуйся ты, – Мелиса подтолкнула Элизабет первой к уже закрытой двери аудитории, – подумаешь, опоздали на секунду, просто поздоровайся и проходи на свое место как ни в чем не бывало.

Элизабет, послушав Чернявую, толкнула дверь и сделала шаг в огромную заполненную студентами второкурсниками аудитории.

До этого гудевшие, будто осиный рой, студенты вдруг замолчали и устремили свои взгляды на вошедшую девушку. Позади нее тенью прошмыгнула асутама, оставив Элизабет один на один с ректором Рафаэлем дос Аньёсом.

– Здравствуйте, – пролепетала девушка, теребя край юбки в мелкую складочку.

В Академии была странная форма, все девушки должны были носить юбки, под которые надевались шорты, а сверху короткий пиджачок, оголяющий затянутую в узкую блузку талию.

Ректор окинул девушку скользящим взглядом и, удостоив кивком, вернулся к чтению какой-то книги. Аудитория снова наполнилась гулом голосов. Только Эль теперь была уверена на сто процентов, что ребята снова обсуждают ее. Ведь страшный и злой ректор Рафаэль никогда не щадил опоздавших. На некоторых крайне злостных опоздунах он отыгрывался по полной.

– Мисс Райтон, вы кого-то ждете?

Эль спохватилась, осознав, что до сих пор стоит возле двери, и прошла на свое место.

– Извините, – пробурчала себе под нос, когда проходила мимо преподавателя.

– В следующий раз пощады не ждите, – донесся в спину Эль голос ректора, и ее обдало жаром.

Что-то в его тоне было неуловимо знакомое, что-то, что уже слышала или чувствовала Эль, но долго думать над своими ощущениями ей не дали. Как только ее попа приземлилась на прохладное сиденье стула, перед ее глазами тут же оказалась записка с красной печатью, на который был изображен череп в короне. У девушки перехватило дыхание.

«Что им нужно от меня?» – трясясь от нехорошего предчувствия, Эль развернула записку.

«В этот знаменательный день ты, Элизабет Райтон, будешь посвящена и зачислена в наши ряды правящих Стихийных Магов Академии».

Эль не могла поверить в то, что написано. Это, возможно, сон? Как такое могло произойти? В ней одновременно столкнулись несколько стихий. Они бушевали внутри, круша все сомнения и недоверие, которые девушка выстраивала вокруг себе все две недели.

Чуть ниже в записке значилось время и место. И красная печать, знак… Академии Высших Магов. Элизабет сглотнула пересохшую слюну и аккуратно свернула листочек, положила его во внутренней карман пиджака.

«Они наконец-то признали меня», – мелькнула в голове шальная мысль. И тут же исчезла, потому что наконец-то ректор начал вести пару, перетягивая все внимание на себя. Эль с открытым ртом сидела и ловила каждое слово Рафаэля дос Аньёса. Этот мужчина восхитил и покорил девушку с первого взгляда, как только она увидела его впервые. Щеки зарделись. Конечно же, он покорил ее сердце, как преподаватель. Она одернула себя и закусила нижнюю губу, немного посасывая.

Всю пару Элизабет просидела как на иголках. Она так и не смогла сосредоточиться. Записка словно прожигала ее бок и мешала думать о стихийных спиралях и потоках, о которых рассказывал преподаватель. И когда наконец-то прозвенел звонок на перерыв, Эль с облегчением выдохнула. Гул голосов усилился, и уже ничего нельзя было разобрать. Так как девушка сидела на последней парте, ей пришлось пропустить всех, кто сидел перед ней. И так получилось, что из аудитории она выходила одна из последних.

– Мисс Райтон! Задержитесь, – пригвоздил ее к полу властный баритон преподавателя.

Девушка застыла на месте и в полном смущении уставилась на выходивших студентов. Они кидали на нее многозначительные взгляды, и ей казалось, что в них она видит укор и насмешку. Их взгляды красноречиво говорили о том, что они теперь уверились в том, что думали про нее, и что это совершенно не догадки, а истина.

– Я понимаю, что вас смущает, мисс Райтон, но поверьте, в наших стенах это никчемные мелочи, – послышалось за спиной, и Элизабет на пятках повернулась к ректору.

– Вы ничего не знаете, – прошептала она побледневшими губами.

– А мне и не нужно ничего знать, я это вижу прямо сейчас. Сядьте.

От его властного тона Элизабет пришлось сесть за ближайшую парту, потому как ей казалось, что если она не найдет опору, то точно свалится прямо к ногам Рафаэля дос Аньёса.

Элизабет часто заморгала, когда перед ней неожиданно оказался чистый белый листок. И тут стало страшно. Чего он от нее хочет? Он странный и таинственный, и ее это пугает. Потому что в последние недели ее мир больше похож на триллер какой-то, и когда это реальная жизнь, то становится очень страшно, ведь происходит такое с тобой, а не с кем-то другим.

– Что это? – забормотала она.

Мысли испуганно роились в голове, но ни одну из них Элизабет не могла ухватить за юркий хвостик. Чего он хочет от нее? А вдруг он тоже заодно с этими мажорами-выскочками? Конечно, это дурная мысль, и ее Эль откинула сразу. Но других предположений о том, что она должна делать с этим чистым листком, у Элизабет не было. Эль все прокручивала в голове, как отодвинуть этот чертов лист и уйти отсюда, из этой пустой аудитории, не навлекая на себя беду.

– Мисс Райтон, положите ладонь этот лист, – наконец-то соизволил заговорить ректор. Еще миг, и у Эль точно бы случился сердечный приступ.