– Нет, я серьезно, – покачал головой Вован. – Выходи за меня замуж.

Теперь Катька по-настоящему удивилась. Не похоже, чтобы Почтарь шутил. Но где, скажите на милость, кольцо? И цветы? Катя даже за спину жениха умудрилась заглянуть – нет ни букета, ни кольца. Да и выглядел Почтарь как-то не так, как положено выглядеть человеку в такой момент. Щетина на щеках делала его похожим на забулдыгу. Одежда измята, на джинсах пятна, ботинки сто лет не чищены. Нет, не то чтобы Катька была какой-то особо привередливой. Но все же этот романтичный миг рисовался ей как-то иначе.

– Ну что, согласна? Да? Нет?

Вовану явно приспичило.

– Я… я не знаю.

– Что тут не знать! – почти завопил Почтарь. – Такой шанс тебе больше никогда в жизни не выпадет!

– Какой шанс?

Слово за слово, оказалось, что Почтарю светит срок. Небольшой, но вполне реальный уголовный срок. Спасти может только официальная женитьба.

– Адвокат сказал, что у меня все шансы получить условный срок. Отсутствие судимости – раз. Характеристика с места работы – два. Еще бы жену, лучше сразу с детишками, тогда вообще полный порядок. У тебя, я знаю, детей нет. Но это ничего. У мамы есть знакомый гинеколог, она состряпает нам справку, что ты беременна.

До Катьки начало доходить.

– Так свадьба тебе нужна, чтобы избежать тюрьмы?

– Какая свадьба? – заволновался Почтарь. – Нет, свадьбу мы играть не будем. Зачем? Только лишние расходы.

– А белое платье?

– Вот это вообще бред сивой кобылы. Никогда не понимал, зачем бабам это нужно. Деньги на ветер.

Понемногу Катьке становилось смешно. Казалось бы, еще час назад все было так плохо, что хуже некуда. А сейчас вот выяснилось, что может быть и хуже. Оказывается, жениться на ней можно только по приговору суда, иначе никак.

Пряча улыбку и уже догадываясь, каким будет ей ответ, она спросила:

– А как же свадебное путешествие?

– Можно к маме съездить в Пупышево, хочешь?

В Пупышеве, садоводческом поселке, где обитала чуть ли не четверть города, Катька была всего однажды. Скажем прямо, в восторг она от этой поездки не пришла. Участок маленький, дом-скворечник. Да еще дорогая будущая свекровь встретила неласково и работой завалила. Сперва заставила Катьку перестилать все постели в доме, потом навалила на стол гору кабачков и велела все перечистить. А когда Катька присела немножко отдохнуть, вручила ей ведра и велела натаскать воды для бани. И дров еще нарубить.

На все Катькины попытки объяснить, что дрова – это уж точно мужская забота, свекровь отвечала категорически: «Вову не трогай, он устал на работе, должен отдохнуть». С тех пор при одном упоминании о Пупышеве с Катькой случалась нервная почесуха. Все тело начинало чесаться.

Но Вован об этом явно забыл.

– Так что? – Он, кажется, решил, что Катька онемела от подвалившего ей счастья. – Договорились? Сначала в ЗАГС, а потом в Пупышево. Здорово я придумал?

– Не очень.

– Почему?

– Знаешь, не хочу я за тебя замуж.

Почтарь онемел. Он явно не ожидал такого поворота.

Даже уточнить решил:

– Точно?

– Ага.

– А почему?

– Не хочу, и все.

Вован прищурился:

– Выделываешься?

– Думай что хочешь.

– Мечтаешь, что я тебя умолять буду?

Глаза у Вована сделались совсем черными и очень злыми.

– Ну и дура! – процедил он. – Такой шанс упустила! Я же тебе по доброте душевной первой предложение сделал. Думаешь, у меня других таких мало? Любая побежит, только свистни. Но я именно тебя облагодетельствовать хотел!

Благодетель нашелся. Катьке стало одновременно и смешно, и гадко, и немножко стыдно. И с этим человеком она провела почти три года? Мечтала о замужестве? Об общих детях? Где были ее глаза? А мозг? Мозг где был? У Кати даже мелькнула опасная мысль: а что, если Лидия Петровна не так уж неправа? Вдруг она случайно попала в точку, когда поставила ей диагноз идиотизм? Врачи не заметили, а Лидия Петровна заметила.

– Ладно, Вова, мне пора.

– Учти, Катюха, пожалеешь потом!

– Я жалею только об одном, – отрезала Катька с удивившим ее саму спокойствием. – Жалею, что вообще когда-то с тобой познакомилась.

На этом и расстались. Катька быстро двинулась прочь. А Вован вообще растворился, словно его и не было. Когда Катька оглянулась, чтобы еще кое-что прибавить к сказанному, того уже и видно не было. Как сквозь землю провалился.

– Что за чудеса? – пробормотала Катюха. – Куда это он исчез?

Она еще поискала в толпе своего неслучившегося жениха, но так и не нашла и побрела дальше. Впрочем, неожиданности этого дня на этом не закончились.

У подъезда она увидела еще одну знакомую фигуру. Вовка – Катюхин брат.

Вообще-то братьев у нее было несколько. Двоюродный, троюродный, даже сводный имелся. Одним словом, все, кроме Вовки, были не родными, но от этого ничуть не менее любимыми.

Вовка же был единокровным Катиным братом – сыном Катюшиного отца. Но мама Катюши умерла, сам Вовка тоже давно осиротел, а их общий папочка завел себе третью семью, в которой теперь подрастало двое детей.

С теми братьями Катька почти не общалась: мачеха почему-то нервно реагировала, когда в ее доме появлялись дети мужа от прежних браков. А отец из-за своих взрослых и, как он считал, самостоятельных детей не хотел портить отношения с молодой женой.

При виде брата Катюша обрадовалась.

– Вовка, ты что здесь делаешь?

– Тебя жду.

Она забеспокоилась.

– Случилось что-то?

– С чего ты взяла? Просто решил тебя встретить. – На лице у нее, наверное, было написано недоумение, потому что Вовка тут же спросил: – А что, брат уже не может просто так приехать к сестре? Обязательно повод нужен?

Катька устыдилась. Вовка тем временем взял у нее сумки с продуктами. Затариться по дороге домой она, само собой, не забыла. Пусть Вован и исчез из ее жизни, но, как говорится, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

Нет, но зачем Вовка-то приехал среди недели? Была бы еще пятница или выходные, тогда понятно: он бы выпил, Катька бы закусила, и открыли бы они друг перед другом свои исстрадавшиеся души, поработали бы немножко психотерапевтами друг для дружки. Так они обычно и поступали. А сегодня что?

– Может, в магазин зайдем?

– Зачем?

– Выпить купим.

– Ты же не пьешь, – буркнул Вовка.

– Для тебя.