Лена быстро слила грязную воду. Я снова поместил Айлу в пустую ванну, снова помыл ее, убедившись, что она очищена от всей грязи. Я облил ее водой и смыл мыло. Когда она стала чистой, Лена обернула полотенцем неподвижное тело Айлы.

Задыхаясь, я встал на ноги и снова обнял Айлу. Я прошмыгнул в спальню и увидел Сэма, Виктора и Николая, стоящих у кровати.

Взгляд Виктора переместился на мою травмированную ногу, и его лицо скривилось от разочарования. «Сэм, тебе нужно взглянуть на ногу Алессио. Он слишком сильно истекает кровью.»

«Я в порядке», - выдохнул я, укладывая Айлу на кровать. Я плотнее обернул ее полотенцем и натянул одеяло.

«Босс, позвольте мне сначала зашить вас», - предложил Сэм, подходя ко мне сзади.

Гнев, который я держал внутри, наконец, вырвался наружу. «У нас нет на это времени!» - проревел я.

«Ты истекаешь кровью! Этим ты не поможешь Айле!» Виктор крикнул в ответ с яростью в глазах.

Я повернулся к Сэму. «Убедись, что с ней все в порядке. Я хочу, чтобы с ней все было в порядке. Вылечи ее!»

«Но, Босс…» - начал он.

Я прыгнул вперед и обернул кулаком его воротник, отрывая его ноги от пола. «Ты, блять, слышал, что я только что сказал?»

Он тяжело сглотнул и кивнул. Я отпустил его, и он поправил рубашку. Как они могли подумать, что я позволю ему зашить меня, прежде чем позаботиться об Айле?

Я взглянул на Виктора, и он раздраженно покачал головой. «Сэм, делай, что он говорит. Он никогда не послушает никого из нас. Сначала позаботься об Айле».

Виктор пошел в ванную, и я снова повернулся к Айле. Сэм наклонился вперед, поставив колено рядом с Айлой на кровать.

Он взял полотенце, но не отодвинул его с нее. Он взглянул на меня с задумчивым выражением лица. «Босс, можно? С вашего разрешения, мне нужно увидеть, насколько это плохо.»

Мои руки сжались в кулаки. Я ненавидел мысль о другом мужчине, смотревшим на ее тело, но какой у меня был выбор?

Сэм ждал моего разрешения. Я почувствовал побуждение закричать и вырезать ему глаза, но вместо этого замер.

Когда я почувствовал, что кто-то коснулся моей руки, я обернулся и увидел Виктора, держащего полотенце. «Обвяжи его вокруг раны. Пока это остановит кровотечение.»

Я наклонился и быстро привязал его к кровоточащему месту. Убедившись, что оно на месте и я не потеряю всю кровь, я подошел к другой стороне кровати.

Краем глаза я увидел, как Виктор и Николай тихонько выходят из комнаты, давая нам уединение. Лена стояла рядом с Сэмом и выглядела так же обеспокоенной, как и раньше. Слезы давно ушли, но лицо выражало печаль и усталость.

Сначала Мэдди. А потом Айла. Сколько еще она могла выдержать?

Я забрался на кровать рядом с Айлой. Подойдя ближе, я разместил свое тело вокруг нее. Я прижал ее к себе на секунду, вдыхая ее свежий аромат.

Я бросил на Сэма свирепый взгляд и кивнул. Лена села у ног Айлы, сложив руки на коленях. Вернув свое внимание к Айле, я увидел, как Сэм осторожно стягивает одеяло, а затем и полотенце с тела Айлы.

Я услышал, как он глубоко вздохнул, и взглянул вверх, чтобы увидеть, как он нахмурился, когда увидел синяки на бледной коже Айлы.

Я также избегал смотреть на синяки, опасаясь, что сломаюсь, увидев доказательства того, через что она прошла.

Ее руки и ноги покрывали глубокие фиолетовые синяки. Некоторые были блеклыми, но другие выглядели довольно новыми. Может, им несколько дней. Ее колени и локти были поцарапаны. Наверное, из-за твердой почвы. Кожа местами выглядела рваной.

Когда я продолжал смотреть на ее тело, мое дыхание стало прерывистым, а легкие сжались. Сторона ее левой ноги была почти черной, а одна из рук начала приобретать уродливый оттенок зеленого. Этому синяку было, вероятно, меньше недели.

На всем ее теле были и другие небольшие порезы. Ее лицо было слегка в синяках, но выглядело намного лучше, чем все остальное.

Одна вещь, которая застала меня врасплох, - ее живот. Кожа от груди до живота была бледной и чистой от каких-либо синяков. Ни одного синяка. Казалось, что ее передняя часть осталась нетронутой и невредимой.

Я понятия не имел, как Айла защищалась в таком состоянии - все, что я знал, это то, что я нашел ее живой. Она дышала, и я бы сделал все, чтобы так и было.

Уткнувшись лицом в ее шею, я закрыл глаза. Я не мог потерять ее сейчас. Однажды я потерял ее, и все. Никогда больше.

«Она сильно покрыта синяками, босс», - наконец пробормотал Сэм, осмотрев тело Айлы.

Я поднял голову достаточно, чтобы взглянуть на Сэма. «Я это вижу», - прорычал я. «Я хочу знать, что ты сможешь сделать».

Если бы он был бесполезен для меня, мне пришлось бы найти кого-нибудь, кто бы позаботился об Айле. Я хотел знать, была ли она в порядке или нет. Будет ли она в порядке.

«Я, конечно, могу вылечить ее раны», - начал Сэм. Он сделал паузу, его взгляд упал на живот Айлы. «Она беременна, а я мало что знаю о беременности».

Я крепко стиснул зубы, сжав их. Слова, которые я не хотел признавать.

Она беременна.

Блять! Я знал это, но услышав эти слова, это стало более реальным для меня. Это было реально. Это была правда. Мой Ангел была беременна.

И я даже не знал, был ли ребенок моим.

Мой взгляд снова переместился на ее круглый живот. Я смотрела на округлость в течение нескольких секунд, прежде чем мой взгляд обратился на голос Сэма.

«Во время ее плена мы не знаем, какую травму получили ее разум и тело. И как это могло повлиять на ее беременность и ребенка», - продолжил он.

Я ненавидел, когда мне напоминали о ее пленении и о том, как я был близок к тому, чтобы потерять ее. Я думал, что вытащить ее из этого ада будет концом. Пока она была у меня на руках, все было бы хорошо.

Но ничего не было нормальным.

Сэм положил руку Айле на грудь. «Ее дыхание не затруднено. Так что это хороший знак. Она, наверное, просто спит. Часто люди, которые переживают травму, склонны отключаться. Сон - один из способов сделать это. Айла, скорее всего, проспит день и ночь. Для неё лучше всего отдыхать. Но тебе нужно будет продолжать ее проверять.»

«Я буду. Я не оставлю ее саму, - сказал я, поцеловав ее в ухо. «Я буду с ней».

Пока она будет исцеляться, я не оставлю ее.

Я продолжал покрывать лицо и голову Айлы поцелуями, пока Сэм промывал ее раны. Он продезинфицировал их и наложил бинты на самые худшие. Затем он нанес мазь на синяки.

Я шептал ей на ушко сладкие слова. Мои слова были от всего сердца - того самого сердца, которое болело, пока она оставалась неподвижной. Я сказал ей, какая она красивая и храбрая. Как она была моим прекрасным и совершенным Ангелом.