стола, положили посуду в посудомоечную машину и разошлись по своим комнатам.

Я зашел в спальню, в которой жил до совершеннолетия. Здесь все было, как и прежде. Мама всегда говорила, что не хочет ничего менять. Вот встречу я девушку, приведу знакомить, а она и покажет ей мою детскую комнату. Конечно, здесь не было никаких игрушечных машин или плюшевых медведей. Здесь давно уже все по-взрослому.

От воспоминаний накатила тоска. Жаль, мама уже не познакомится с ней…

Выйдя на балкон, вспомнил, как мы с братом сражались за эту комнату, как только переехали сюда в детстве. Но так, как я был старше, уступили именно мне.

Открыл окно и, прикурив сигарету, посмотрел в звездное небо. Сегодня была удивительная ночь. Длинная, немного непростая, но и необычная. Да чего уж там, одни мысли о той девчонке напоминали мне о необычности. Мелкая, наивная и такая нежная.

— Черт! — выругался, стукнув рукой по раме, и снова затянулся сигаретой.

Я еще ни разу не влюблялся и сейчас не мог, не в малолетку, это точно. Зачем мне это нужно? У меня работа, бизнес на заре. Тут главное иметь холодную голову и не засорять мозги ненужными мыслями. А я уже поддался.

Сделав новую тягу, услышал стук в двери и, обернувшись, увидел вошедшую сестру.

— Ох, братик, накурил, — она помахала перед носом раскрытой ладонью.

— Только ты не любишь запах сигарет, — хмыкнул в ответ, жестом приглашая выйти ко мне на балкон.

Марианна тут же прильнула ко мне под руку и, положив голову на грудь, прикрыла глаза.

— Я сегодня стала взрослой. Но ты же все равно будешь меня обнимать, как раньше? — шепотом спросила она, заранее зная, что я ей отвечу.

— Угу, еще больше буду обнимать. Теперь мне предстоит защищать тебя от парней.

— Но у меня нет ухажеров, так что не переживай по этому поводу.

— Обязательно будут. Ты у нас красивая девушка, к тому же умная, а это редкость.

— Да уж, не то, что твои дамочки на одну ночь.

— Сравнила. Они сами это предлагают, ну а я свободный мужчина, почему бы и нет.

— Захар? — Мари отстранилась от меня и в полумраке ночи заглянула в глаза.

— Что?

— А та девушка, которую ты спас. Почему не хочешь говорить о ней? Она тебе понравилась?

Я только вздохнул и, потушив окурок в пепельнице, снова обнял сестру.

— Ты же знаешь, что можешь мне доверять. Я, как и Гриша, никому ничего не скажу, — покачала головой, подтверждая свою серьезность.

— Она красивая.

— Тааак…

— Но маленькая.

— Ой, я для тебя тоже маленькая, и что теперь? Мне тридцать будет, ты тоже скажешь маленькая.

— Нет, Мари, Юльке нет восемнадцати. Не знаю даже точно, сколько ей. Но она явно школьница.

— Ага, значит, Юлька. Но если ты ее спас от хулиганов, будь уверен, ты ей тоже понравился. Знаешь ли, девочки — такие девочки. Ты же теперь для нее принц.

Я хохотнул такому заявлению и прикрыл окно, чтобы сестра не простудилась.

— Скажешь тоже, принц. Просто на моем месте поступил бы так любой адекватный мужчина.

— Мама бы тобой гордилась.

— Родители нами всеми гордятся. Будь уверена.

А следующим утром я с семи часов наблюдал за подъездом своей новой знакомой. Нет, я не собирался выдавать свое присутствие. Я лишь хотел убедиться, что девочка не станет глупить и все же обратится к врачу. Все же не хило она вчера приложилась коленями о бордюр. Как вспоминал, так самому больно становилось.

Сегодня я обязательно встречусь с Гриничем, и объясню, как не стоит себя вести с девушками. И тем более с моей Юлькой.

Да млять, что я несу? Какая она моя?

Открыл окно и закурил, как тут же увидел отрывающуюся дверь подъезда. Но нет, снова не она. Люди спешили на работу.

Зазвонил телефон. Выкинул окурок в окно и ответил на вызов.

— Слушаю.

— Захар Денисович, доброе утро. Звоню напомнить, что у Вас сегодня встреча с дизайнером. Назначена на одиннадцать часов.

— Спасибо, Лена. Я обязательно буду.

— До встречи.

Сбросив вызов, отложил телефон.

Сегодня мне предстояло разработать вместе с дизайнером этикетки для бутылок с вином. Вот уже полгода я успешно развиваю виноделие, и совсем скоро в продажу должна поступить первая партия вина.

К этому делу я шел уже давно, а запустить процесс смог лишь полгода назад, но и первым результатам был несказанно рад. Я планировал развить в этой области крупный бизнес, приносящий не только удовольствие, но и хорошие доходы. А дальше есть еще планы по производству, только теперь не алкоголя, а его закуски. Дорогих сортов твердого сыра.

От размышлений отвлекла вновь открывшаяся дверь подъезда, и я замер на месте, когда увидел Юльку на руках молодого парня. С ними была еще женщина, которая открывала двери в авто. Девочка постоянно хмурилась и трогала колени, а перед тем, как ее посадили в салон авто, она осмотрелась.

Зачем? Боялась чего-то или, наоборот, думала, что я приеду?

Юля.

Я все утро мечтала оказаться на улице и увидеть Захара. Хоть я немного и боялась его, но в то же время он был мне симпатичен. К тому же, мужчина спас меня, не отдав тем извергам на растерзание. За это я была ему очень благодарна. Я полночи думала о нем и в тайне надеялась, что мы еще обязательно увидимся. Да чего уж скрывать, я хотела, чтобы утром он оказался у моего подъезда.

Уснула поздно, а проснулась от ноющей боли в коленях. Едва смогла подняться, как тут же рухнула на пол, когда боль прострелила на поражение. Еще вчера я и подумать не могла, что от падения будут такие последствия.

— Юленька, ты чего? Что случилось? — в комнату вбежала взволнованная мама, наверняка услышав грохот.

Она сразу же стала помогать мне подняться и усадила меня на диван.

— Мам, я вчера упала.

— Нога болит, где?

— Колени. Я ударилась коленями.

— Господи, это же так больно, и к тому же опасно. Я сейчас позвоню Сереже и попрошу отвезти нас в клинику, — нервно говорила она, уже хватаясь за телефон.

— Хорошо.

Сережа был моим двоюродным братом и всегда приходил на помощь нашей семье, если это требовалось. Ведь два года назад мы с мамой остались без мужской поддержки.

Вспомнив папу, я вздохнула и смахнула скатившуюся слезу.

Все хорошо. Боль притупилась.

Душевная боль.

А вот колени ужасно болели, даже выть хотелось. Но я держалась.

Мамочка вернулась в комнату, держа телефон в руках. Она была взволнованна, что в принципе не удивительно. Она