Лив быстро накапала в колбу сок чистотела, а я хорошенько взболтнула уже бурлящее содержимое, и жидкость в бутылочке сменилась с бледно-желтого цвета на светло-голубой. Готово! Идеальные пропорции.

Зелье отмены — одно из самых сложных. В него входит много ингредиентов, и чтобы его приготовить нужно точно знать: что, сколько и в какой последовательности добавлять, поэтому не каждому фармагу по силам его создать. Многие попросту боятся с ним связываться, ведь одна ошибка — и зелье отмены превращается в зелье усугубления, из-за чего самая обычная бородавка может стать настоящим проклятием. Но мы с Лив долго учились, чтобы чуть ли не с закрытыми глазами уметь создавать зелье отмены. На всякий случай создали экстренный чемоданчик, где на каждый жизненный случай лежали заранее заготовленные и отмеренные ингредиенты. Будем верить, что сейчас, в спешке, мы тоже нигде не напортачили.

«Ну, мужик, — опустила я длинную пипетку в колбу. — Белладонна с тобой».

Лив осторожно приподняла полотенце, а я три раза капнула на этот… ротанг. Хмыкнула и капнула еще раз. Нежно-розовый цветочек тут же дрогнул и с тихим щелчком отвалился. Набухшие бутоны тоже попадали, но в отличие от распустившегося цветка, быстро ссохлись. А «ротанг»… Не только стал терять свой насыщенный зеленый цвет, но и стремительно уменьшаться в размерах! Упс… Неувязочка случилась. Ну, да ладно. Главное — мужик жив остался. Потом еще раз увеличит — лишь бы у толкового фармага, а то опять будет мучиться с потенцией.

— Белладонна, Лив! Опусти полотенце! — поморщилась я и отвернулась.

Мда, ротангом он выглядел посимпатичнее. А сейчас: бр-р-р…

Сестра усмехнулась и наконец-то прикрыла эту срамоту, а мужик порозовел, точно молодой поросенок, застонал и открыл глаза.

Тишина.

Под фырканье Коти, который принялся обнюхивать его жидкие волосы, клиент перевел взгляд на Лив, сидевшую возле него на корточках. Опять побледнел. Покраснел. Затаил дыхание, что не удивительно. Лив девушка красивая: высокая, темноволосая, зеленоглазая, смуглая и тонкими, аристократическими чертами лица — вся в папу! Мужчины при виде нее замирали, точно громом пораженные. А при виде меня: бледной, мелкой, с волнистыми волосами цвета темного шоколада и светло-голубыми глазами — тоже, конечно, замирали. Только со словами: «словно призрак в душу заглянул». Но я не обижалась. Обычно. Подумаешь, бледная… Все потому что много времени провожу за книгами и в лаборатории. А глаза… Ну, мамины у меня глаза.

— Как ваше… — начала было Лив, но мужик как завопил!

Хотя завопил — громко сказано. Запищал, точно мышка. Сдавленно так. Глазища вытаращил, побагровел, схватился за… Кхм. Полотенце. Вскочил на ноги, обронив на пол засохшие бутоны и распустившийся цветок, а потом, спотыкаясь, рванул к выходу, попутно застегивая штаны. Вот же… Даже полотенце в них заправил. Правда, наполовину. А колокольчик в панике звякнул, когда дверь захлопнулась, а мы с Лив и Котей так и остались асскажет на нее смотреть. Бывает же…

— Даже спасибо не сказал… — фыркнула Лив и пошла к двери, чтобы перевернуть табличку с «закрыто» на «открыто» и забрать пакет, о который мужик чудом не споткнулся. — Ну и ладно! Лучше расскажи, новости из Академии были?

Стоило сестре заикнуться об Академии, как из головы вылетели все последние события, и сердце пропустило удар.

«Так. Спокойно-спокойно, — начала я сама себя уговаривать. — А то сюрприз испортишь».

Собрав всю волю в кулак, я с каменным лицом и без слов (побоялась, что голос выдаст мою радость) вытащила из кармана письмо и протянула его Лив, когда она вернулась к стойке. Сестра с подозрением и внимательно ощупала меня взглядом, прежде чем забрать бумагу, и, освободив руки от пакета, принялась взволнованно читать, а я наблюдать, как ее взгляд пробежал по строчкам, а потом остановился, и глаза удивленно распахнулись.

— Зачислили? — с трепетом прошептала сестра, а я не выдержала и радостно подпрыгнула:

— Да!

Спрятав дрожащие губы за ладонью, она подняла на меня блестящий от слез взор, а потом вовсе кинулась мне на шею:

— Я знала! Знала, что у тебя все получится!

Я тоже с радостью распахнула свои объятия и, зарывшись лицом в плечо сестры, вдохнула родной запах лаванды и мирта.

— Все благодаря тебе, Лив, — кусая губы, произнесла я, и это была чистая правда.

Когда мамы и папы, а потом и бабушки не стало, Лив взяла на себя всю заботу обо мне и нашем магазинчике. Сестра вкалывала днями и ночами, чтобы я смогла получить достойное образование в школе ведьм, а потом исполнить свою мечту и поступить в Академию.

Я, в свою очередь, всегда старалась ей помогать, но обучение, а потом подготовка к вступительным экзаменам Академии отнимали почти все свободное время. Да и общение с людьми у меня никогда не задавалось, взять, например, сегодняшнего клиента… Еле сдерживалась, чтобы не грубить, потому что грубость в нашем деле — верный путь к разорению. К тому же я в торговле, не сказать, чтобы сильна, поэтому если и была от меня польза, то лишь в смешивании лекарств да лечении магических недугов — по ним я прочла все доступные мне книги.

— Не только благодаря мне, но и тебе, — отстранилась сестра и улыбнулась, коснувшись моей щеки. — Я горжусь тобой, Лала. Ты каждый день старалась и не только для себя, но и для меня. И раз такое дело…

Она заглянула в пакет, который оставила на стойке.

— Предлагаю отметить самым вкуснейшим, нежнейшим и обалденным!.. Тортом!

Сестра вытащила белую бумажную коробку, на которой я прочла переливающееся разными цветами название: «Волшебные пряники».

Да это же самая крутая кондитерская на всем белом свете! Мало того, что торты у них объеденье, так они еще и заговоренные, отчего надолго остаются свежими. И не просто надолго, а о-о-очень надолго! Кто-то даже говорил, что спустя полгода они все еще были такими, словно их только-только приготовили.

— Лив! Он же теперь как чугунный мост стоит!

— Брось, Лала, — отмахнулась сестра. — У них были скидки, готовили практиканты, вот я и не смогла устоять.

Сестра торжественно открыла коробку:

— Та-дам!

А мое лицо так и вытянулось, когда я прочла на белоснежной кремовой верхушке: «Пшел нахрен этот Академический Совет!» Именно «Пшел» — либо буква «о» пала жертвой, чтобы поместилась вся фраза между синими розочками, либо практиканты так пошутили.

— Похоже, не так уж ты верила в мое поступление, — насмешливо вскинула я бровь.

— Что? — не поняла Лив, а как сообразила и взглянула на торт — тут же зарделась. — Упс! Ошибочка вышла.

Она сию же секунду захлопнула коробку и достала из пакета другую, в точности такую же, после чего опять торжественно представила:

— Та-дам!

На этот раз на торте была другая надпись: «С поступлением в Академию!» А сестра свела брови домиком и посмотрела на меня щенячьим взглядом: