житейские темы: о нравах белых, о том, как захомутать девчушку-хохотушку или куда лучше прятать деньги в доме. Элвуд редко понимал, о чем толкуют эти взрослые, но всегда храбро кивал в ответ и возвращался к своим книжкам.

Бывало, что после наплыва посетителей Элвуд подбивал кого-нибудь из посудомойщиков вытирать с ним тарелки наперегонки, а они добродушно изображали разочарование, когда ему удавалось выиграть. Его улыбка и чудаковатый восторг от каждой победы доставляли им радость. А потом персонал стал меняться. Новые гостиницы, открывшиеся в центре, переманивали людей к себе, повара не задерживались надолго, а несколько официантов вообще не вернулись, когда кухню снова открыли после затопления. Следом за сменой штата и Элвудовы состязания утратили приятную новизну и превратились в подловатенькую суету: новеньким мойщикам посуды нашептали, что внук одной из уборщиц охотно делает работу за других, если его убедить, что все это просто игра, так что, мол, не упустите шанс. Что это за надменный мальчишка, который слоняется тут без дела, пока остальные гнут спины, и которого, точно щеночка, будь он неладен, нет-нет да и погладит по головке сам мистер Паркер? Сидит себе, сунув нос в комиксы, да забот не знает! «Новобранцы» кухни решили преподать юному уму совершенно другие уроки. Научить тому, что знают о мире они сами. Элвуду было неведомо, что условия поединка изменились. Всякий раз, когда он предлагал посостязаться, вся кухня с трудом сдерживала смех.

Когда появились энциклопедии, Элвуду было двенадцать. Как-то раз один из помощников официанта притащил на кухню стопку коробок и созвал всех поглядеть на его улов. Элвуд тоже протиснулся сквозь толпу – поглядеть на собрание энциклопедий, забытое в одном из номеров заезжим торговым агентом. О том, какие богатства оставляют в своих комнатах белые толстосумы, ходили легенды, но до кухни завидный куш добирался редко. Повар по имени Барни открыл верхнюю коробку и достал томик Всемирной энциклопедии Фишера, Аа-Бр, в кожаном переплете и с красным обрезом. Он протянул книгу Элвуду, и тот удивился, до чего же она тяжелая – настоящий кирпич. Мальчик пролистал том, щурясь, чтобы лучше разобрать напечатанные мелким шрифтом заголовки: Авгий, Аргонавт, Архимед, – и живо представил, как сидит на диване в гостиной и переписывает понравившиеся слова. Те, что цепляют взгляд на бумаге, – или забавно звучат в его воображаемом исполнении.

Кори, тот самый помощник официанта, который сказал, что готов продать книгу, сам читать не умел и учиться этому пока не планировал. Элвуд назвал свою цену. Учитывая, что за люди крутились на кухне, не трудно было догадаться, что на энциклопедию никто больше не позарится. Тем не менее Пит, один из новых посудомойщиков, предложил за нее побороться.

Пит родился в Техасе, и был грубоват и неуклюж. Пару месяцев назад его наняли помощником официанта, но из-за нескольких неприятных инцидентов перевели на кухню. За работой он то и дело озирался, точно боялся, что за ним следят, и болтать не любил, но из-за визгливого хохота то и дело становился объектом всеобщих насмешек. Он вытер руки о штаны и сказал:

– До ужина как раз есть еще времечко, если ты не против.

Кухня как нельзя лучше подходила для состязания, равных которому здесь еще не видывали. Тут же достали секундомер и вручили его Лену, седовласому официанту, работавшему в отеле уже больше двадцати лет. Он всегда методично следил за тем, чтобы его черная форма выглядела опрятной, и в обеденной зале – к позору белых завсегдатаев – не находилось мужчины, одетого лучше. Лен со своей внимательностью к деталям превосходно подходил на роль арбитра. Перед соперниками тут же поставили две стопки посуды – в каждой по пятьдесят тарелок, тщательно облитых водой под надзором Пита и Элвуда. Двое помощников официантов выступили в этой дуэли секундантами, взяв по охапке сухих полотенец, чтобы при необходимости быстро подать их участникам. У дверей выставили дозорных – на случай, если появится управляющий.

Элвуду была не свойственна бравада, но за последние четыре года он в таких состязаниях ни разу не проигрывал, и в его лице отчетливо читалась уверенность. У Пита вид был сосредоточенный. Элвуд не чувствовал в техасце угрозы – недаром ведь в прошлые разы он побеждал посудомойщика «всухую». Пит, как правило, принимал поражение спокойно.

Лен начал обратный отсчет с десяти – и схватка началась. Элвуд придерживался метода, который отточил за долгие годы, его движения были осторожными и машинальными. Он не выронил и не сколол о край стола в спешке ни одной тарелки. Другие кухонные служки стали шумно подначивать их, а растущая гора посуды рядом с Питом начала не на шутку тревожить Элвуда. Техасец сумел вырваться вперед, у него точно открылось второе дыхание. Зрители изумленно заахали. Элвуд старательно вообразил стопку книг в гостиной их дома и поднажал.

– Стоп! – объявил Лен.

Элвуд опередил соперника на одну тарелку. Мужчины заулюлюкали, засмеялись и принялись обмениваться взглядами, смысл которых Элвуд поймет гораздо позже.

Гарольд, один из помощников официанта, похлопал Элвуда по спине.

– Да ты прирожденный посудомойщик, а, пройдоха? – воскликнул он, и кухня наполнилась хохотом.

Элвуд убрал том Аа-Бр в коробку. Какой же шикарный ему достался трофей!

– Заслужил, – сказал Пит. – Надеюсь, книги пойдут тебе на пользу.

Элвуд попросил завхоза передать его бабушке, что он идет домой. Ему не терпелось увидеть, каким станет ее лицо, когда она заметит на полках у них дома тома энциклопедии – изысканные и солидные. Сгорбившись от натуги, он дотащил коробки до автобусной остановки на улице Теннесси. Этого серьезного парнишку, взвалившего на себя бремя мировых знаний, вполне мог изобразить на своей картине Норман Роквелл, если б только тот родился белокожим.

Вернувшись домой, он первым же делом вынул из зеленого книжного шкафа, стоявшего в гостиной, «Братьев Харди» и «Тома Свифта» и стал разбирать коробки. Когда в руки ему попал том с буквами «Га» на корешке, в нем взыграло любопытство: он решил узнать, как же эрудиты из компании Фишера объясняют, что такое галактика. Вот только страницы оказались пустыми – все как одна. Все до единой книги из первой коробки были с чистыми страницами – кроме той, которую он листал на кухне. Элвуд бросился открывать остальные коробки. К щекам прилил жар. Все книжки оказались пустышками.

Когда пришла бабушка, она, покачав головой, предположила, что это, наверное, брак, а может, коммивояжер нарочно возил с собой образцы для покупателей – чтобы те без особого труда могли представить, как будет смотреться у них в библиотеке полное собрание. Той ночью, когда Элвуд лежал в постели, мысли тикали и гудели у него в голове, точно она вдруг обратилась в какой-то диковинный, сложный механизм. Он вдруг понял: тот самый помощник официанта, да что там, все служки с кухни знали, что книги пусты. Они устроили весь этот цирк нарочно.

Но энциклопедии он с полок так и не убрал. Выглядели они внушительно, даже несмотря на то, что скоро от жары у них стали облезать обложки. Кожа тоже оказалась поддельной.

Следующий день на кухне стал для него последним. Все чересчур внимательно всматривались Элвуду в лицо. Кори полюбопытствовал, «как ему книжки», и застыл в ожидании реакции. Пит стоял себе у раковины, и с его губ не сходила ухмылка – ее будто высекли на лице ножом. Они и впрямь знали. Бабушка согласилась с тем, что он уже взрослый и может сидеть дома один. В старших классах он нет-нет да и задумывался, а не играли ли все это время посудомойщики с ним в поддавки. А он ведь так гордился своими способностями – вот ведь наивный, вот дурачье. Впрочем, твердого ответа он так и не нашел – пока не попал в Никель, где волей-неволей уяснил всю правду о состязаниях.

Глава вторая