Сбитая с толку Энн подошла ближе. Внизу, на лужайке, онаувидела стройного юношу, искусно балансирующего на скачущей лошади. Вокругстояли зрители и оживленно переговаривались.

— Какой ловкий мальчик! — воскликнула она. Эта простаяреплика, казалось, в мгновение ока вывела Мартина из состоянии ледяной ярости,побудив к решительным действиям.

— Если желаете познакомиться с племянницей, прошу идти замной! — предложил он, шагнув к двери. — Или могу избавить вас от унижения ипривести ее сюда.

Раздраженно фыркнув, леди Энн взяла под руку мужа, и обапоследовали за Мартином.

Приблизившись к зрителям, Энн услышала перешептывания исмешки и смутно отметила, что в самой интонации было нечтозлобно-издевательское. Но сейчас ей было не до того: она внимательнорассматривала девичьи лица, стараясь узнать Уитни. Где же она?

Леди Джилберт сразу и решительно отвергла двух блондинок иодну рыжеволосую девушку, несколько мгновений изучала миниатюрную синеглазуюбрюнетку и, наконец, отчаявшись, обратилась к молодому человеку, стоявшемурядом:

— Прошу извинить меня, я леди Джилберт, тетя Уитни. Неможете сказать, которая из девушек она?

Пол Севарин, до которого дошел комизм положения, весело,хотя и с некоторой долей сочувствия улыбнулся.

— Ваша племянница — на лошади, леди Джилберт, — сообщил он.

— На ло… — осекся, задохнувшись, лорд Джилберт.

Уитни со своей ненадежной позиции на спине лошади с ужасомнаблюдала за приближением отца, почти бежавшего к ней.

— Пожалуйста, не нужно сцен, папа, — попросила она,стараясь, чтобы не услышали остальные.

— Я?! Я устраиваю сцены? — бешено заревел Мартин и, схвативповодья, с силой натянул их, так резко остановив коня, что Уитни едва успеласоскочить. Как только ноги ее коснулись земли, девушка потеряла равновесие,пошатнулась и упала. Немного придя в себя, она попыталась встать, но отецбезжалостно стиснул руку дочери и потащил ее к собравшимся.

— Это… это создание, — объявил он, толкнув ее к тете и дяде,— ваша племянница, как мне ни больно это признать.

Уитни услышала хохот, и компания молодых людей мгновеннорассеялась. Девушка ощутила, как лицо заливает горячая краска, но, не желаясдаваться, вежливо сказала:

— Добрый день, тетя Энн и дядя Эдвард. Как поживаете?

И глядя вслед удалявшемуся Полу, машинально потянулась кподолу несуществующей юбки, но тут же поняла свою ошибку и ухитрилась сделатькомический реверанс в мужских бриджах. Она, конечно, заметила, как нахмуриласьтетка, но лишь гордо подняла подбородок.

— Можете быть уверены, тетя, ту неделю, что вы пробудетездесь, я попытаюсь не выставлять себя на посмешище!

— Неделю, что мы пробудем здесь? — охнула леди Джилберт, ноУитни была слишком поглощена видом Пола, подсаживавшего Элизабет в свойдвухколесный экипаж, чтобы заметить удивление на лице тетки.

— До свидания, Пол, — окликнула она, беспорядочно размахиваяруками.

Пол оглянулся и тоже поднял руку в молчаливом прощании.

До нее снова донесся смех. Легкие коляски быстро помчалисьпо подъездной аллее, унося седоков на пикник или другое, такое же восхитительновеселое развлечение, куда Уитни никогда не приглашали, поскольку она быласлишком молода.

По пути к дому леди Энн буквально раздирали (противоречивыеэмоции: сочувствие к Уитни и ярость на Мартина, так унизившего дочь передпосторонними. Кроме того, она была потрясена видом, племянницы в мужскомкостюме, резвившейся на спине лошади, и совершенно ошеломлена тем открытием,что Уитни, чью мать можно было назвать лишь миловидной, обещала стать настоящейкрасавицей.

Правда, пока она была слишком худа, но даже сейчас, послеэтой позорной сцены, впав в немилость, держалась прямо и шагала с природнойграцией, чуть заметно соблазнительно покачивая бедрами. Энн улыбнулась,сообразив, как неприлично это выглядит, как вызывающе обтягивает грубая тканьстройные бедра, как подчеркивает обрывок веревки узенькую талию, которой ненужны никакие корсеты, как меняют цвет глаза под густыми черными ресницами — отзеленоватого, цвета морской волны, до темно-нефритового. А эти волосы!Беспорядочная грива, масса локонов оттенка темного красного дерева! Все, чтотребуется, — аккуратно подровнять их и расчесывать, пока не заблестят!

У Энн положительно чесались руки немедленно приступить кделу. Мысленно она уже изыскивала способы подчеркнуть необыкновенные глазаУитни и высокие скулы. Нужно убрать волосы со лба и уложить на голове коронойтак, чтобы лишь две пряди спадали на уши… или просто зачесать назад ираспустить мягкими волнами по плечам…

Как только они вошли в дом, Уитни, пробормотав извинения,поднялась к себе и в отчаянии бросилась в кресло, с ужасом воскрешая в памятиунизительный скандал, свидетелем которого стал Пол. Как мог отец так грубостащить ее с коня, а потом кричать при всех! Тетя и дядя, несомненно, вне себяот ужаса, и все из-за ее отвратительной выходки! Щеки Уитни горели от стыда приодной мысли о том, как, должно быть, они презирают ее.

— Уитни? — шепнула Эмили, прокравшись в комнату и осторожнозакрывая за собой дверь. — Я пошла через черный ход. Твой отец очень сердится?

— Зол, как сам дьявол, — подтвердила Уитни, разглядываясобственные ноги. — Наверное, я все испортила, как ты считаешь? Все надо мнойсмеялись, и Пол это слышал. И теперь, когда Элизабет исполнилось семнадцать,он, конечно, сделает ей предложение, прежде чем получит хотя бы малейший шанспонять, как любит меня.

— Тебя? — ошеломленно повторила Эмили. — Уитни Стоун, да онбегает от тебя как от чумы, и ты прекрасно знаешь это! И кто его осудит,особенно после тех неприятностей, которые ты доставила ему в прошлом году!

— Не так уж много, — запротестовала Уитни, неловко заерзав вкресле.

— Нет? А как насчет той проделки, которую ты сыграла с ним вканун Дня Всех Святых? Кто выскочил на дорогу прямо перед его экипажем с дикимвоплем, как банши[1], да еще в костюме привидения, так, что лошади испугались?Уитни побагровела.

— Ну… не настолько уж он рассердился… и коляска осталасьцела. Только ось поломалась, когда она перевернулась.

— Да, и нога Пола, — напомнила Эмили.

— Но она быстро зажила, — возразила Уитни, уже почти забыв опрошлых неудачах и явно подыскивая способы вновь привлечь внимание Пола.Девушка вскочила и медленно обошла комнату. — Необходимо придумать что-то… дажеесли придется для этого похитить Пола.