Старший лейтенант озадаченно повертел в руках авторучку.

— Э-м-м… ну… У вас ведь есть какие-то потребности?

— Проще сказать — чего у меня нет!

— Но ведь вы слышали приказ! Один выстрел…

— И я до конца жизни буду работать стекольщиком — вставлять стекла по всей округе, — невесело пошутил Никитин. — Да не волнуйтесь вы так! На батарее из всего стреляющего только табельное оружие солдат и офицеров. Снаряды давно сданы на склады, зенитные орудия приведены в нерабочее состояние — сняты замки… Не из чего стрелять!

— А охрана?

— Сами и караулим — один часовой днем и один ночью. Все ведь под землей, только входы и охраняем. Ну и в казарме дневальный сидит, как и положено. Со штыком — согласно уставу.

— Как так? — удивился особист. — У вас же там три пушки охренительного калибра!

— Шесть. Это на фото одна башня, а вообще-то их две. И калибр, да, немаленький — 305 мм!

— Обождите, товарищ капитан! — приподнялся с места собеседник. — Я генералу доложу!

— Да хоть маршалу, — пожал плечами командир батареи. — Если тут собрать только те рапорта, что я за последний год писал, — стены можно будет оклеить в два слоя! Докладывайте, конечно, у вас служба такая…

Особист куда-то унесся, а Никитин вышел во двор и присел на лавочку. Жарко…

Однако же, кто это отыскался в Средиземноморье такой безбашенный?

Переть буром на не самый слабый корабль крайне обидчивой страны? Да еще и в такое время? Это ж надо совсем головы не иметь! Американцы и так крайне болезненно воспринимали в последнее время любой щелчок по носу, а уж во всем, что касалось их флота, — так и вовсе! За меньший фокус развязали войну с Вьетнамом! Правда, там они и сами не слишком красиво в этом инциденте выглядели… но официальный-то повод был преподнесен именно таким образом!

— Товарищ капитан! — на крыльце показался давешний особист. — Вот вы где! А я уж вас ищу, ищу… пойдемте скорее, вас генерал видеть хочет!

Генерал-особист? Да что тут такое происходит, наконец?!

— Генерал-лейтенант Коробов вас ждет! — встал с места худощавый лейтенант. — Товарищи, вам придется немного обождать!

Сидевшие вдоль стен офицеры проводили Никитина удивленными взглядами. Что такое вдруг стряслось, если приехавший из самой Москвы генерал вдруг срочно затребовал к себе именно этого капитана?

Обычный кабинет, Т-образный стол для совещаний, во главе которого сейчас сидел хмурый дядька с погонами генерал-лейтенанта. Никитину никогда раньше не приходилось здесь бывать, в кабинет к главному «молчи-молчи» повода попадать как-то вот не случилось.

— Товарищ генерал-лейтенант, капитан Никитин по вашему… — вскинув руку к козырьку, начал командир батареи.

— Садитесь, капитан! — оборвал его столичный гость. — Это правда?

— Простите, товарищ генерал-лейтенант, что именно?

— То, что батарея находится в небоеспособном состоянии?

— В условно-боевом…

— Прекратите! — отмахнулся генерал. — Стрелять ваши пушки могут или нет?

— Могут.

— Так в чем тогда дело? — сурово взглянул на особиста столичный гость. — Что вы мне тогда тут голову морочите?!

— Простите, товарищ генерал-лейтенант, но это возможно лишь при наличии боезапаса — а его на батарее не имеется, — вступился за Кононенко капитан. Чем-то этот парень был ему симпатичен…

— А где он?

— Сдан на склад.

— Когда это?! Кто приказал?!

— Да уж лет пятнадцать как сдан, товарищ генерал-лейтенант… — развел руками Никитин. — Еще при хохлах… Тогда другой командир батареи был, тот давно в запасе уже.

— Ага… — остывая, пробормотал генерал. — Ну, раз так… и где этот боезапас сейчас?

— Там и лежит — на складе. Частью в Сухарной балке, частью еще где-то… нам не докладывали.

Столичный гость что-то записал в блокноте. Слегка повеселел.

— Ладно, этот вопрос мы решим… что еще?

— В смысле, товарищ генерал-лейтенант?

— Ну, что там у вас еще полагается? Личный состав, оборудование… я не артиллерист, так что не стесняйтесь, излагайте все подробно.

Командир батареи поправил внезапно ставший тесным воротник форменной рубашки.

— Ну… стрелять мы, в принципе, можем, конечно… но…

— Что?!

— Гарнизон одной башни, товарищ генерал-лейтенант, составляет… должен составлять более семидесяти человек. Это при условии работы на электродействии. А в наличии всего восемнадцать человек, включая меня. Надорвемся! Из одной бы пушки пальнуть…

— То есть?

— Наш снаряд, товарищ генерал-лейтенант, весит около полутонны. А есть еще и пороховые заряды! И все это добро необходимо извлечь со стеллажей, скомплектовать, подготовить, загрузить в зарядники и поднять на высоту почти пятиэтажного дома! Мы, разумеется, можем это и без электричества сделать, но тогда нужны люди у подъемников, чтобы вращать механизмы подачи вручную.

— Так, — столичный гость вышел из-за начальственного стола и уселся напротив артиллериста. Положил на стол блокнот.

— Вы, капитан, когда что-то поясняете, будьте любезны мне это и нарисовать заодно, если попрошу, хорошо?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, нарисую.

На листе блокнота Никитин быстро изобразил башню и подбашенное отделение. Нарисовал и схему подачи снарядов.

— Ну, вот, так гораздо понятнее… — вгляделся в рисунок Коробов. — А электродействие почему не работает?

— Первая причина — нет в достаточном количестве электромоторов. На каждую башню их требуется по семнадцать штук, в наличии же всего одиннадцать на одной и четырнадцать на второй. Новых нам не отгружают уже третий год… Вторая причина — не вписываемся в лимит энергопотребления, слишком большая нагрузка на сеть. Нам столько не дают…

— Кто не дает?

— Город, кто ж еще? — пожал плечами капитан. — Лимит…

— Так! — побагровел генерал. — Ладно! Но у вас ведь, насколько мне не изменяет память, есть и своя электростанция? Дизель-генератор?

— Даже два, товарищ генерал-лейтенант! Выпуска аж 1953 года! И с той поры у них был всего один капремонт! Двадцать лет назад. Часа три-четыре, они, разумеется, проработают, а вот дальше… я бы загадывать не стал.

— И вы хотите сказать, что запчастей на них тоже нет? — устало спросил столичный гость.

— На наших складах? Точно нет!

— А где есть? — ухватился за интонацию Коробов.

— Да рядом… в краеведческом музее, там такой же стоит — даже и работает, по слухам!