А «красногвардейские» умеют наезжать круто. Тактика у них простая — подъехали, вынули стволы и стрелять. Из гранатомета запросто пальнуть могут… А к этому как раз все идет. Они считают Мишу Кустаря беспредельщиком, а с такими у них разговор короткий. К тому же «стрелку» они забили у кладбища. Здесь они в прошлом году положили целую бригаду залетных…

А Миша не беспредельщик, просто ему нужно место под солнцем, а в Артемске все уже поделено. Но ведь у него есть сила, и он должен взять свое. В бригаде у него восемь бойцов, ребята отчаянные. Каратисты, боксеры, а Джонсон и Трехан даже в Чечне успели повоевать. Да и Миша на срочной службе афганскую границу охранял, ему тоже однажды в перестрелке с «духами» пришлось поучаствовать, так что он тоже знает, как пахнет порох. И кровь ему приходилось проливать, правда, не на войне. В зоне был случай…

Настроение боевое, ствол снят с предохранителя. И все равно неспокойно на душе. Вдруг «красногвардейские» переиграют, тогда Миша сам ляжет в могилу и будет там бултыхаться в воде…

Оружие у его пацанов серьезное. Спасибо Джонсону, это он организовал «экскурсию» в свою родную часть, а там прапора оружием торгуют и оптом, и в розницу. В Чечню пришлось ехать, с риском для жизни, но пацаны у него боевые, им ничего не страшно. Да и Миша отнюдь не робкого десятка, более того, ему даже нравится рисковать собой. Любит он, когда внутри все закипает от адреналина. И умереть он готов. Только не хочется в пропитанную водой землю, потому и колотит его слегка изнутри.

— Едут! — напрягся Рябой.

В пелене дождя вырисовался силуэт вражеского джипа. «Красногвардейские» обещали с десяток бойцов, эту силу в одну тачку не уместить, значит, за первой должна была следовать вторая. Но нет, машина только одна.

Впрочем, Миша к этому внутренне был готов. Сейчас машина остановится с разворотом, опустятся окна, высунутся стволы. Одни бойцы откроют огонь из автоматов, а другие швырнут в них гранаты. А могут из «Мухи» пальнуть… Ну почему «красногвардейские» думают, что они умнее всех?

— Джонсон! Трехан! — заорал он.

Автоматы ударили с двух сторон. Мише пришлось убраться с дороги, чтобы не попасть под колеса потерявшего управление джипа. Изрешеченная пулями машина пронеслась мимо и только затем сошла с дороги. При этом сильно накренилась и в конце концов завалилась набок, после чего окончательно остановилась.

— Жмень! Сорока! — крикнул Миша и побежал со своими бойцами к машине.

Здоровенный Жмень с опаской приблизился к джипу, осторожно забрался на него, ногой выбил боковое окно.

— По ходу, наглухо всех!.. Блин, Кустарь, это же Ярема!

— Как это, Ярема?! — оторопело уставился на него Миша.

Он запрыгнул на машину, с трудом открыл дверь и в салоне среди убитых действительно увидел законного вора Ярему.

— Это подстава! — взвыл Миша.

Все-таки переиграли его «красногвардейские». Поняли, чем он собирался их встретить, и отправили на «стрелку» своего покровителя. Ярема вор молодой, ему авторитет наращивать надо, вот он и взялся за это дело. Его бы братва еще больше зауважала, если бы он Мишу на пальцах развел. Типа, не ходи, фраер, в чужой огород, не руби чужую капусту. Кустарь должен был его послушаться, на это Ярема и надеялся. А «красногвардейский» Туман знал, что Миша его завалит, потому и убил двух зайцев чужим выстрелом — во-первых, ненужного ему Ярему на тот свет спровадил, а во-вторых, врага своего подставил.

— Ну, подстава или нет, а с нас теперь спросят, — озадаченно почесал затылок Жмень.

— Кто спросит, Туман? — усмехнулся Сорока. — Так мы с ним и так на ножах!

Крутой он пацан. Далеко не такой здоровенный, как Жмень, но на ринге любого уложит. Быстрый, стремительный, мощный и, главное, отчаянно смелый. «Стрелки», разборки — это его стихия, в ней он чувствует себя как рыба в воде.

— Да нет, воры спросят, — покачал головой Жмень.

Он тоже парень рисковый, но вместе с тем осторожный и на рожон переть не любит. Сначала разведка, потом все остальное…

Миша его понимает. Может, потому и доверяет больше, чем другим. Хотя нет, Рябому он доверяет больше. Этот пацан не умеет драться как следует, стреляет хуже всех, но в его преданности Миша ни на грамм не сомневается.

— Какие у нас воры? — поморщился Коваль.

И фамилия у этого пацана молотобойная, и сам он такой же рослый и мощный, как кузнец Вакула. Такой и черта за хвост поймает, и подкует его на лету. По кузнечному делу Коваль, может, и не мастер, но любую тачку с закрытыми глазами на ход поставит. И в технике конкретно сечет, и на разборке первый боец.

Отличная команда у Миши, потому и не побоялся он бросить вызов «красногвардейским» с их сотней бойцов.

— А Добрыня? — спросил Жмень.

— Из Добрыни песок уже сыплется, — пренебрежительно ухмыльнулся Коваль.

— Так он тебя в этот песок по самые гланды закопает. Его весь Союз знает, если он насчет Яремы поднимет, то завтра уже здесь целая торпедная бригада будет и нас на раз-два уроет. А Добрыня нам предъявит, не вопрос…

— Не пугай, не страшно, — скривил губы Рябой. И выразительно глянул на босса. Дескать, не бойся, Кустарь, мы за тебя горой.

— За вора особый спрос, — с видом большого знатока сказал Миша. — Не знаю, как насчет торпедной бригады, но в покое нас не оставят. Здесь, на воле, может, и не тронут, а если вдруг менты примут… Если менты примут, нас на этапе всех вырежут…

Он знал, что говорил, три года отмотал за тяжкие увечья, причем от звонка до звонка. В зоне бойцом у «смотрящего» был, «хозяину» не кланялся, братва его уважала. Домой, считай, в авторитете вернулся. Это не тот воровской авторитет, с которого потом коронуют, но его веса вполне хватило, чтобы сколотить свою собственную бригаду.

— А если не примут?

— Если не примут, то, может, и повезет. Хотя вряд ли, — покачал головой Миша. — «Красногвардейские» не зря Ярему подставили, они теперь из этой ситуевины все, что можно, выкачают. И ментов натравят, и братву…

— И что теперь делать? — спросил Рябой.

— Валить из города надо. Чем быстрее свалим, тем быстрее Туман про нас забудет. И воров он подключать не будет. Ну, предъяву, конечно, нам бросит, но если нас не будет, то это как об стенку горох.

— И куда валить?

— А где солнце ярче светит? — усмехнулся Миша. — Туда и рванем. Есть у меня один вариант…

Не хотелось ему «делать ноги» из родных краев, но фишка легла так, что выбора у него не оставалось. Это будет не бегство, а организованное отступление, и никто не посмеет обвинить Кустаря в трусости. А кто посмеет, тому «секир башка». Когда-нибудь Миша вернется и спросит с «красногвардейских» за их беспредел.

В сибирском Артемске холодные дожди, а здесь, на юге, солнце ярко светит, жара, море зовет и манит. Вот тебе и перемена климата. А какие в Южноморске телки! Стройные, длинноногие, загорелые. И еще стильные. Одевались девчонки ярко, вызывающе, заигрывающе. А как иначе, если даже в холодных славянках здесь бурлила горячая южная кровь. Неудивительно, что и у Рябого забурлило. К женщинам он обычно относился сдержанно, а тут у него глаза на лоб от всей это красоты лезли, голова, казалось, вот-вот с позвонковых шарниров скрутится. Миша же старался сохранять спокойствие, только не очень это у него получалось.