— Но ваши манеры, милорд, остались прежними. Зачем вы приказали похитить меня?

— Святая невинность! — он картинно всплеснул руками и подошел ко мне почти вплотную, заглядывая в лицо. — А ты и не догадываешься?

В голосе его прозвучала явственная угроза, и я промолчала, чтобы не разозлить короля еще сильнее.

Он обошел меня кругом, насмешливо разглядывая, и я почувствовала себя совсем неловко, оборачиваясь за ним, как флюгер по ветру. Судьба, порой, шутит с нами очень причудливо. И сегодня она не просто пошутила — она надо мной поглумилась. Состроила гримасу и теперь беззвучно хохотала, наслаждаясь моей беспомощностью.

— А я тебя столько лет искал, — продолжал король. — Мои люди прочесали весь лес в окрестностях Брохля. И вдруг — вот так-так! — снова белая пташка! И снова приводит меня к тебе. И после этого будешь доказывать, что ты не ведьма?

— Понятия не имею, откуда взялась эта птица, — быстро возразила я. — А вашему величеству было бы милосерднее позабыть обо всем. Вы скоро женитесь и…

— Как видишь, король держит свое слово, — перебил он меня. — Я тебя нашел, ты полностью в моей власти и… что же мне с тобой сделать? — он наклонился ко мне, произнеся последние слова почти на ухо, и я вздрогнула, отступая мелкими шажками.

— Ваше величество, — сказала я, стараясь держаться поувереннее, хотя заячий хвостик в груди отчаянно трепетал, — вам надо понять меня, простить и отпустить.

— Как мы заговорили, — восхитился он. — Простить и отпустить за три дня позора? Ну уж нет, — и он добавил требовательно: — Что ты делаешь в этом городе?

— Работаю в кондитерской лавке, — ответила я обреченно.

Если он столько лет лелеял свою обиду, то точно не простит. Почему мужчины бывают такими удивительно ограниченными? Неужели он не понимает, что в тот момент у меня не было выбора?!.

— Стряпаешь сладости? — продолжал тем временем допрашивать король.

— Да.

— Как называется лавка?

— «Пряничный домик».

Король расхохотался до слез, и я посмотрела на него почти с удивлением. Что его рассмешило?

— Ведьма из Пряничного домика! — сказал он, отсмеявшись. — Просто сказка какая-то. Не находишь? — он опять вперил в меня взгляд, и я снова подумала, что таких синих глаз нет ни у одного мужчины в королевстве.

Или даже на всем белом свете.

— Как же мне тебя наказать, Головешка? — он задумчиво потер подбородок.

— Почему вы так меня называете, — сказала я, и голос мой дрогнул, что весьма развеселило короля. — У меня есть имя.

— Ты черная, как головешка, — объяснил он с удовольствием. — Маленькая, шипящая головешка. Может, подчернить тебя ее больше — смолой? Обвалять в перьях и пустить по городу?

Я испуганно вскрикнула, а он стремительно шагнул ко мне и схватил за шею сзади.

— Или обмазать тебя не смолой, а медом, кондитерша? — теперь голос его звучал приглушенно, а король удерживал меня, приблизив лицо к моему лицу.

Синие глаза просияли бездонной синевой, и теперь уже не только заячий хвостик в моей груди трепетал — затрепетала я сама, от макушки до пяток.

— Ваше величество… — прошептала я, — не совершайте опрометчивых поступков, потому что…

— Боишься? — он притянул меня еще ближе и перевел взгляд на мои губы. — Правильно делаешь. Потому что я даже не знаю, что придумать, чтобы отомстить тебе…

А в следующее мгновение он поцеловал меня. Именно — поцеловал! Требовательно, жарко, принуждая приоткрыть губы. Рука его скользнула по моей спине вниз, легла на талию, и меня словно сковало железным кольцом.

Мысли мои полетели в разные стороны — совсем как голуби, которых выпустили королевские невесты… И я улетела точно так же — в сияющее небо, синее, бездонное…

Поцелуй длился долго, и только когда король оторвался от меня, порывисто дыша, и прижался лбом к моему виску, я пришла в себя и обнаружила, что вовсе не летаю, а стою на полу, и одна рука моя лежит на королевском плече, а вторую король крепко сжал в своей ладони.

— Цукаты из дыни… — прошептал он.

— Что? — переспросила я шепотом, совершенно не понимая, что происходит, и напуганная этим еще больше, чем похищением.

— Твои поцелуи сладкие, как цукаты из дыни, — сказал король.

Не знаю, что произошло бы дальше, но тут снаружи раздался требовательный женский голос: «Как это — приказал не входить?!. Я — кто, по-вашему?..».

И спустя несколько секунд: «Откройте немедленно!».

Мы с королем едва успели отшатнуться друг от друга, а дверь уже распахнулась, и в комнату вошли две женщины. Одна была в синем платье с горностаевой опушкой по подолу и рукавам, а вторая — в темно-голубом. Волосы первой были темно-русые, заплетенные в косу и уложенные короной вокруг головы, а вторая была блондинка с огромными голубыми глазами — беленькая и розовая, как сахарная конфетка с вишенкой.

Женщину в синем платье я сразу узнала — она тоже не слишком изменилась. Значит, это — сестра короля. Принцесса Маргрет. Гретель.

Мне захотелось обернуться птичкой и вылететь хоть в окно, хоть в каминную трубу, но — увы! — людям не подвластны волшебные превращения. А ведьмой я не была, что бы там не вообразил себе его величество.

— Иоганнес, — строго произнесла принцесса, — что случилось? Все только и говорят, что ты велел схватить какую-то девушку на площади… — тут она заметила меня и замолчала, удивленно подняв брови.

Блондинка тоже уставилась на меня, изумленно хлопая ресницами.

— Ваше величество, кто это? — спросила она таким голоском, словно держала под языком еще две сахарных конфетки.

Король кашлянул, и принцесса с блондинкой повернулись к нему, как по команде.

— Что происходит? — спросила принцесса, чуть нахмурившись.

— Да, что происходит, ваше величество? — подхватила блондинка.

— Ничего, — ответил он. — С чего вы переполошились?

— Ты объяснишь? — принцесса начала сердиться. — Почему ты велел не впускать меня?

— Вообще-то, я приказал никого не впускать, — ответил король. — И буду благодарен вам обеим, если вы будете подчиняться моим приказам.

Блондинка попятилась, кланяясь на ходу, но принцесса и глазом не моргнула.

— Ты какой-то нервный, — сказала она, опять посмотрев на меня. — Так что это за девушка? Это ее ты приказал арестовать? За что?..

Король хотел ответить, и вряд ли принцесса услышала что-то приятное и по делу, но я опередила, схватившись за единственный выпавший мне шанс.

— Позвольте представиться, — сказала я и даже умудрилась сделать книксен, хотя после королевской выходки у меня стыдно дрожали колени, и все плыло перед глазами, как в тумане. — Я — Мейери Цауберин, главный кондитер лавки «Пряничный домик». Нет никого лучше меня по части десертов, если вам угодно. Никто меня не хватал, я пришла сама, чтобы предложить свои услуги его величеству.