Мекуфи успокаивающе поднял руку. - Возможно, мы были бы в состоянии помочь вам. Но нам понадобится некоторая... скажем так, взаимность?

- В чем мне нужна ваша помощь?

- Для начала, с призраком - с ним мы определенно можем вам помочь. Но сначала нам кое-что нужно от вас. - Мекуфи полез в сумку своего экзо и вытащил тонкую деревянную коробочку, в которой могла бы храниться коллекция карандашей или циркулей для рисования. Мекуфи отодвинул небольшую задвижку и выдвинул внутреннее отделение. Оно состояло из дюжины обитых войлоком перегородок, в каждой из которых располагался цветной шарик размером со стеклянный глаз. Его рука неуверенно скользила по шарикам. Они были самых разных бледных цветов, сверкающие и кружащиеся, за исключением одного сзади, который был либо очень темно-фиолетовым, либо чисто черным.

Он остановился на сфере из янтаря с огненными крапинками. Он зажал ее между пальцами и закрыл глаза. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы получить чистую формулировку и выполнить необходимое назначение.

- Возьмите мою пылинку, - сказал Мекуфи.

- Я не... - начала Чику.

- Возьмите мою пылинку. - Мекуфи положил янтарный шарик ей на ладонь и сомкнул пальцы вокруг шарика. - Если это убедит вас в моих основных благих намерениях, будьте у Памятника открытиям не позднее десяти часов завтрашнего утра. Затем мы посетим побережье Атлантического океана. Всего лишь небольшое приключение - вы вернетесь как раз к чаю.

Педру Брага тихо напевал себе под нос, чистя щетки. В его мастерской пахло лаками. За этой остротой скрывался стойкий привкус древесной стружки, опилок, дорогих традиционных смол.

- Сегодня со мной случилось кое-что странное, - сказала Чику.

- Странное в каком смысле?

- Это связано с призраком. Только еще более странное. Я встретила жителя моря. По имени Мекуфи.

С голых стропил потолка свисали гитары в разной степени сборки, зацепленные за грифы. Некоторые из них имели лишь зачаточные очертания, ограниченные изгибами, похожими на трещинки. Другие были почти закончены, за исключением нанизывания струн или последних штрихов декоративной работы. Это была сложная, сбивающая с толку работа, но гитары продавались хорошо. В мире, в котором сборщики и Производители могли изготовить практически любой артефакт почти бесплатно, несовершенство было в почете.

- Я не думал, что ты хочешь иметь с ними что-то общее.

- Я этого не делала. Мекуфи вступил в контакт, а не я, в подъемнике, по дороге в кафе. Их было трое. Они знали, кто я такая. Они также знали о призраке.

- Это странно. - Педру закончил чистить свои кисти, оставив их сушиться в деревянной рамке. - Они могут что-нибудь с этим сделать?

- Не знаю. Они хотят, чтобы я отправилась в приморские края.

- Тебе повезло. Есть миллионы людей, которые убили бы за приглашение.

- Для тех это хорошо. Так случилось, что я этого не чувствую.

Педру открыл бутылку вина и налил два бокала. Они коротко поцеловались, вынесли бокалы на балкон и сели по обе стороны слегка ржавеющего стола, покрытого белой краской. Они не могли видеть море, если не высовывались в самом конце балкона, где оно застенчиво открывалось для обозрения в просвете между двумя соседними многоквартирными домами. Ночью, когда свет из окон и уличных фонарей окрашивал город в желтый цвет, Чику никогда не упускала из виду море.

- Они тебе действительно не нравятся, не так ли?

- Они забрали моего сына. Это достаточная причина, не так ли?

Они почти никогда не говорили о ее жизни до того дня, когда встретились в Белеме. Это было то, о чем они оба договорились, - отношения, построенные на прочном фундаменте взаимного невежества. Педру знал о ее сестрах и о том, что у Чику есть сын, и что этот сын присоединился к морским людям - фактически став представителем нового вида. Чику, в свою очередь, знала, что Педру много путешествовал, прежде чем обосноваться в Лиссабоне, и что он не всегда был любителем музыки. У него были деньги, которые она не могла вполне сопоставить со скромным доходом от его бизнеса - одна только аренда студии должна была быть ему не по средствам. Но у нее не было никакого желания вникать в подробности.

- Возможно, тебе нужно прийти в себя.

- Смириться с этим? - Почувствовав прилив раздражения, Чику оперлась на стол, отчего тот закачался на своих неровных металлических ножках. - Ты не переживаешь ничего подобного. К тому же это только начало - они слишком долго вмешивались в дела моей семьи.

- Но если они смогут прогнать призрака...

- Он сказал: "Помочь мне с ним". Это может означать возможность ответить призраку. Чтобы выяснить, чего хочет Чику Грин.

- А ты бы этого хотела?

- Мне бы понравился такой вариант. Думаю, может быть... - Но Чику предпочла не заканчивать фразу. Она отпила немного вина. Из открытой двери одного из баров на улице внизу женщина выкрикивала одни и те же три строчки фаду, репетируя вечернее представление. - Я не знаю, могу ли я им доверять. Но Мекуфи дал мне это.

Она положила маленький шарик на стол между ними.

Педру протянул руку и зажал его между большим и указательным пальцами с легкой усмешкой отвращения. Чику знала, что он этого не одобрял. Он думал, что пылинки каким-то образом замыкают важный элемент человеческого дискурса.

- Они не являются надежными.

Она забрала янтарный шарик обратно. У Педру это все равно не сработало бы. Пылинки всегда были привязаны к определенному получателю.

- Знаю. Но я готова попробовать это.

Чику раздавила пылинку. Стеклянный шар разлетелся на безвредные саморастворимые осколки, когда полезная нагрузка пылинки - ее груз эмоций - раскрылась в ее голове подобно цветку. Пылинка говорила об осторожности, надежде и исключительном желании доверять. В припеве не было мрачных нот.

Я была права насчет того, что Мекуфи - это он, - решила Чику. - Это прозвучало совершенно ясно.

- Что еще?

- Он очень хочет, чтобы я поехала в приморские края. Они нуждаются во мне по крайней мере так же сильно, как я нуждаюсь в них. И дело не только в призраке. Есть кое-что еще.

Женщина, поющая фаду, снова повторила те же три фразы, и ее голос надломился на последнем слоге. Женщина рассмеялась.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Белем был тем местом, где она познакомилась