Великолепие замка Веарно справедливо считалось олицетворением старого Одельтера: дух Империи угадывался в строгом внешнем облике дворца и в лишенном помпезных изысков внутреннем убранстве чертогов. Архитектор, шестьсот лет назад возводивший это строгое великолепие, исполнил его под стать былому, величественному государству. Сейчас в Империи строят по-другому: грандиозные замки канули в Лету, а эклектичные особнячки, наводнившие провинции Одельтера, малы, приземисты и все как один выкрашены в приторно-светлые тона.

По прошествии нескольких столетий высокие стены Веар-но, не поддавшиеся влиянию природных стихий и не тронутые орудиями врага, сохранили почти первозданную красоту камня. Внутреннюю обстановку замка заменяли не единожды, но первоначальный замысел выдерживался неукоснительно, и потому перемены были незаметны.

Казалось, время в старом императорском дворце остановилось, а Тронный зал его обернулся воротами в другие столетия. Многоярусные витражи из цветного стекла, громадные гобелены с дивными пейзажами мира и пугающими – войны внушали благоговение и трепет. Гигантские красные ковры и геометрические плиточные узоры странным образом сочетались с манящей позолотой карнизов, изяществом подсвечников и барельефов. Три ведущих цвета зала – синий, белый и черный – сплелись мраморными орнаментами на стенах.

Сегодня, 1 ноября 889 года эпохи Высокомерия, Веарно готовили к прибытию делегации с островов Тари Ашш. Гости собирались засвидетельствовать новому Императору свое почтение, а тот, как говорили, – пожаловать вассальному государству новые свободы. Многие одельтерцы полагали, что это ознаменует светлую эпоху отношений между государствами.

Император Ресильен Ристель Беранже Гьертон[4] де Брольи, он же Ресильен Первый, распорядился принять делегацию в самом царственном помещении замка, там, где несколько веков подряд короли Одельтера вступали на престол, праздновали свои победы и решали судьбы поколений. Здесь было решено устроить пышный праздник – прием с участием первых лиц Одельтера, чиновников и светских дам. По окончании торжественной части послов будут развлекать талантливые певцы и музыканты, а ночью, если гости того пожелают, – самые красивые женщины Империи. Лишь после двух дней увеселений сильные мира сего приступят к делам государственным.

Несмотря на то что гости были еще в пути, а приготовления – в разгаре, в Старую столицу Этидо еще с утра начали стекаться высшие чиновники. Столь ранний приезд был вызван непосредственным распоряжением Императора, и поэтому, оказавшись в замке, никто из них не сетовал на снующую повсюду прислугу. Советник по науке виконт Леримельсиг Тюэз даже не изменился в лице, когда мимо него проследовал громоздкий и шумный караван из рабочих, переносивших огромные тканые гербы Одельтера и Ядовитых Островов, дабы украсить Тронный зал в старинном стиле.

Виконт Тюэз спешил на разговор с графом Ройемом Исангаром, Главой ведомства Тайных дел, и нельзя было медлить ни минуты. Узнай Император о секретных беседах между советниками, да еще под собственным носом, опись их имущества и ссылка на каменоломни были бы неизбежны. Это и занимало мысли Леримельсига, двигавшегося в направлении третьей западной башни.

Кивнув скучающему у дверей охраннику, Тюэз вошел в небольшой кабинет: там перед чрезвычайным собранием Совета обосновался на пару часов граф Исангар. Помещеньице было приятно натоплено и составляло контраст с огромными холодными коридорами Веарно. Помещеньице безмолвствовало, и тишина нарушалась разве что потрескиванием камина. Двое присутствовавших в комнате человек не издавали ни звука: Ройем Исангар, неаристократично присев на край письменного стола, читал некую бумагу, а Советник по экономике Итрих Ксавия сидел в кресле и прилаживал сигарету к мундштуку.

– Добрый вечер, господа! – бодро начал Леримельсиг, усаживаясь напротив Ксавии. – По душе ли вам сей пережиток прошлого?

– Весьма и весьма недурен. Да и ушей здесь едва ли больше, чем наших, – вкрадчиво улыбнулся Ройем; между делом он смял столь трепетно изучаемую верже и бросил ее в камин. – Господа, приглашаю вас сыграть партию в шахматы. Они были присланы моей жене из Десарины… и вы только посмотрите, как тонко выполнены серебряные фигуры! Я могу видеть все складки на мантии короля, его корона инкрустирована самоцветами; на коне дорогая попона с морионами, а крохотные копытца – из слоновой кости! Пешки отлиты в виде крестьян, которые на своих серебряных плечах несут мешки с серебряной соломой! Прекрасно, прекрасно! Воистину десаринайцы знают толк в ювелирном деле!

«Еще бы, – подумал Советник по экономике. – Ведь не иначе как во всем известных правилах игры было зашифровано десаринайское послание».

Ксавия затянулся, медленно выдохнул сладковатый табачный дым и с прищуром воззрился на Ройема. Но что бы Итрих ни думал о новом Советнике Тайных дел, он не располагал против Исангара ни одним козырем. Ройем же, напротив, владел полными и достоверными сведениями, позволившими ему начать игру.

Невинную игру за спиной Императора.

Граф Исангар усмехнулся, и по взмаху его изящной руки на журнальный столик легла будто неизвестно откуда взявшаяся шахматная доска. Ройем принялся сам расставлять фигуры, и движения его отличались легкостью и аккуратностью.

– Пока я занят приготовлениями, – распорядился граф, – расскажите нам, любезный Леримельсиг, как продвигаются ваши исследования времени?

– Ничего нового, Ваше Сиятельство, за исключением наблюдения асимметрии протекания самопроизвольных природных процессов. Мы пытаемся привязать частоты разных колебательных процессов к материи, к силе, а после…

– Просто сделайте как можно быстрее то, о чем я просил, – помрачнел Ройем и выставил на игровое поле последнюю ладью. – Ваш ход, Ксавия.

На стороне герцога были черные фигуры. Советник по экономике манерно отвел мундштук ото рта и, сделав первый ход конем, отчеканил:

– Не хотелось бы никого огорчать, господа, но за последний год у вас не последовало сколько-нибудь значимых открытий. Лаборатории, если вы ненароком забыли, оплачиваются из моего кармана, а в обещаниях я более не заинтересован. Тебе бы уже следовало обратиться к чародеям, Исангар.

Леримельсиг, которому предстояло ответить на ход Ксавии с честью, втихомолку переставил белую пешку на клетку вперед. Советник Тайных дел, увидев это, хохотнул, расправил затекшую спину, хрустнув позвоночником, и лишь затем снизошел до Советника по экономике:

– Я и сам тот еще чародей. И да будет вам известно, месье Ксавия, я всегда вижу все ходы Вашего Сиятельства – все до единого.

«Этот не упустит повода поглумиться», – презрительно подумал Советник по экономике и потянулся за новой сигаретой; он не мог остановиться, поскольку пребывал в скверном состоянии духа. Оппоненты передвигали все новые пешки, пока Леримельсиг, наконец, не поставил в третий ряд коня.