Джо нашел Рико в баре. Отдал ему пакет с деньгами и разъяснил ситуацию.

Рико неспешно потягивал напиток из своего бокала и хмурился, пока Джо пересказывал ему историю несчастного Фила.

– Бросил под машину?

– Вот именно. – Джо тоже сделал глоток.

– Что за поступок. Никакого стиля.

– Согласен.

– По-моему, просто низость.

– Не спорю.

Рико заказал себе еще порцию, тем временем немного поразмыслил.

– По-моему, наказание с лихвой искупило преступление. Да, вот еще что. Скажи Бобо, что он снят с крючка, но пусть пока не показывается в наших барах. Пусть все поостынут. Так, значит, сломал бедняге челюсть?

Джо кивнул:

– Да, так он сказал.

– Жалко, что не нос. Может быть, это пошло бы ему на пользу, а то Фил выглядит так, словно Бог по пьяной лавочке приделал ему вместо носа локоть. – Рико умолк, обводя взглядом комнату. – Отличная вечеринка, босс.

– Я больше не твой босс, – сказал Джо. – И вообще ничей.

Рико молча согласился, поведя бровью, и снова окинул комнату взглядом.

– Все равно шикарная вечеринка. Твое здоровье.

Джо посмотрел на танцпол, где уважаемые бизнесмены танцевали с бывшими плохими девчонками, на всех этих людей с безупречными репутациями. Вдруг среди развевавшихся в танце фрачных фалд и широких юбок он снова увидел мальчика – или ему показалось, что увидел. Мальчик стоял к Джо спиной, на затылке торчал небольшой хохолок, бейсболку он снял, но был в тех же никербокерах.

А потом мальчик снова исчез.

Джо отставил в сторону свой стакан и дал себе слово не пить до конца вечера.

Позже он будет вспоминать об этой вечеринке как про последний заезд на финишной прямой, пока еще не наступил безжалостный март и все не рухнуло.

Но в тот вечер они просто все веселились.

Весной 1941 года в Тампе, штат Флорида, мужчина по имени Тони Дель Фреско взял в жены женщину по имени Тереза Дель Фреско. К сожалению, это был единственный отчасти приятный момент, который кто-либо помнил, связанный с их браком. В конце концов как-то раз Тони ударил Терезу бутылкой по голове, а она в ответ ударила его крокетным молотком. Молоток был собственностью Тони, он купил его несколькими годами раньше в Ареццо, после чего на сыром заднем дворе их дома на западной окраине Тампы поставил воротца и столбики. Днем Тони чинил часы, а ночью вскрывал сейфы. Он говорил: крокет – единственное занятие, которое помогает остудить голову; а у него в голове, как говорил он, всегда бурлили гневные мысли, тем чернее, чем меньше он их сам понимал. Ведь у него были две хорошие работы, красивая жена, а по выходным – время сыграть в крокет.

Но какие бы мысли ни терзали Тони, в начале зимы сорок третьего года они все разом испарились, когда Тереза раскроила ему череп. Следователи установили, что, вырубив мужа первым же сокрушительным ударом, Тереза поставила ногу ему на скуловую кость, зафиксировав таким образом голову, и била молотком по затылку до тех пор, пока затылок не стал похож на пирог, упавший с подоконника на пол.

По профессии Тереза была флористом, но основной заработок ей приносили ограбления, а иногда убийства, которые ей обычно поручал ее босс Люциус Брозуола, известный как Король Люциус. Сам Король Люциус платил положенную дань Семье Бартоло, но в остальном его организация была сама по себе, а незаконные прибыли он отмывал в своей же фосфатной империи, выстроенной на берегу Пис-Ривер, а также через цветочный бизнес в порту Тампы. Именно он, Король Люциус помог Терезе получить специальность флориста, а позже дал денег, чтобы она смогла открыть цветочный магазин в центре города, на Лафайет-стрит. У него была своя команда воров, скупщиков краденого, поджигателей и наемных убийц, и все работали, соблюдая одно четкое правило: никаких дел на территории своего штата. Потому за все эти годы Тереза убила нескольких совершенно посторонних для нее человек – пятерых мужчин и одну женщину: двоих в Канзас-сити, одного в Де-Мойне, одного в Дирборне, одного в Филадельфии и последней женщину – в Вашингтоне, округ Колумбия, которую она застрелила, пройдя мимо навстречу, а потом развернувшись, с двух шагов, выстрелом в затылок в теплый весенний вечер в Джорджтауне, на улице, обсаженной деревьями, когда с веток еще капали капли после только что закончившегося дождя.

Те, кого убила Тереза, так или иначе не давали о себе забыть. Человек из Де-Мойна, который поднял перед собой фотографию своей семьи и не опускал, так что Терезе пришлось стрелять через фотографию; другой, из Филадельфии, который повторял без конца: «Хоть скажи за что»; женщина из Джорджтауна, которая упала на мокрый тротуар с жалобным вздохом.

И только Тони ее не тревожил. Единственное, о чем она жалела, – о том лишь, что не сделала этого раньше, когда Питер был еще мал и не стал бы скучать по родителям. В тот роковой уик-энд Тереза отправила его к сестре в Лутц, чтобы убрать с линии огня, потому что решила выгнать Тони. Тот с лета пил, таскался по шлюхам, то и дело впадал в ярость, и Тереза наконец дошла до предела. А Тони – нет, не дошел, потому он ее ударил бутылкой, а она размозжила ему голову молотком для крокета.

В городской тюрьме Тампы ей разрешили позвонить, и Тереза позвонила Королю Люциусу. Через полчаса перед ней уже сидел Джимми Арнольд, юрисконсульт Короля Люциуса и всех его корпораций. Терезу волновало два вопроса: пойдет ли она на электрический стул и на что будет жить Питер? Казнят ли ее в тюрьме штата в Рейфорде, после гибели мужа от нее не зависело. Что касается будущего Питера, она надеялась, что Король Люциус заплатит ей за работу, которая должна была ему принести сумасшедшую прибыль, и тогда пяти процентов, обещанных Терезе, хватило бы и Питеру, и его детям и внукам, так что пузо у них урчало бы разве что от обжорства.

Джимми Арнольд заверил ее, что ее перспективы не так и плохи. Что касается первого вопроса, то он уже доложил Арчибальду Боллу, прокурору округа Хиллсборо, о том, как ее избивал покойный муж, и побои дважды были зафиксированы, когда Тони в приступе ярости отправлял ее на больничную койку. Окружной прокурор, человек очень толковый и разбирающийся в политике, не обречет на смерть несчастную женщину в то время, когда страна кишмя кишит немецкими и японскими шпионами. Что касается ее доли за работу в Саванне, Джимми Арнольд получил полномочия сообщить ей, что Король Люциус ищет покупателя на означенный товар и, как только его найдет и сделка состоится, она будет первой, кто получит деньги, после, разумеется, Короля Люциуса.

Через три дня после ареста к ней явился сам Арчибальд Болл, чтобы помочь ей подготовить последнее слово. Приятный мужчина средних лет, в костюме из грубого хлопка и мягкой шляпе к нему в тон, Арчибальд Болл глядел на нее взглядом озорника-старшеклассника. Тереза быстро поняла, что она ему нравится, но, когда заговорили о деле, он был исключительно серьезен. В суде она должна была сознаться в том, что намеренно совершила убийство при смягчающих обстоятельствах – статья, по которой она, с таким «послужным списком», могла бы получить лет двенадцать. Но – только сейчас и у нас, заверил ее Арчибальд Болл, – прокурор города Тампы будет просить наказанием для нее шестьдесят два месяца заключения в женском отделении тюрьмы штата в Рейфорде. Да, электрический стул находится именно там, но Тереза, как пообещал ей Арчибальд Болл, его не увидит.