Никогда не умела принимать комплименты.

– Я Кристерт, или просто Крис. Ты новенькая? – киваю, – Круто! Бар, анимация или горничные?

– Последнее. – Я указываю на висящий у парня на шее фотоаппарат. – Работа или хобби?

– Страсть! – Он кивком указывает в сторону стеклянных дверей в дальнем конце лобби. – Я бармен.

Я киваю и отвожу взгляд, осматривая лобби. Меня же должны встречать, так?

– А ты откуда?

– Кулдига, – быстро отвечаю я, но заметив его растерянный взгляд, поясняю. – Это город на западе Латвии. Самый широкий водопад в Европе, может слышал? Вентас румба1.

Крис кивает, переступает с ноги на ногу и делает осторожный шаг в мою сторону. Он протягивает руку и, мгновение поколебавшись, я легонько сжимаю его ладонь.

– А я из Таллина, – объясняет акцент. Он окидывает взглядом мой рюкзак. – Знаешь где администрация? Тебя проводить?

– Ну… – я еще раз оглядываю лобби. Никого. – Почему бы и нет?

Жизнь – словно коробка шоколадных конфет. Надо брать по одной за раз, не торопясь разворачивать фантик и осторожно класть на язык. Порой, попадаются особенно сладкие.

Первая неделя пролетает ярморочною каруселью. Меня селят в комнату с еще двумя девочками: застенчивой Лерой и волейболисткой Настей.

Лера маленькая, приятно-округлая во всех правильных местах, и всегда заплетает волосы в косы, что делает ее пухлое личико совсем детским. Она помогает в баре по выходным, и с уборкой номеров в рабочие дни.

Настя высокая, стройная и грациозная той естественной, непосредственной легкостью, которую невозможно приобрести – с ней рождаются. В Риге она состоит в секции женского волейбола и имеет разряд по плаванью, так что тут Настя отвечает за спортивную часть анимации и подменяет дежурных у бассейна.

Обе девочки старше меня, хоть и не намного, и обе работают не первый сезон. Они помогают мне освоиться, ведь, порой, я чувствую себя выброшенной на сушу рыбой. Еще неделю назад я была ни разу не работавшей школьницей, а уже сегодня попала в пугающий мир взрослых, со всеми его обязанностями и ответственностями. Сказать что я нервничаю – ничего не сказать.

С рабочими обязанностями проблем не возникло. Номера небольшие и уютные, обстановка минимальная. Старшая горничная попрекает меня излишним старанием, но я от природы аккуратна и дотошна, так что ничего не могу с собой поделать. Уборка всегда успокаивала меня, словно медитация – чистота в доме, чистота в мыслях. На один номер отводится всего 20 минут, что для моего внутреннего педанта прямо-таки критический минимум, так что я тороплюсь, как могу. Одно могу сказать точно – впредь принимать душ в гостиницах я намерена исключительно в сланцах!

Обедаем мы в разное время, так что с девочками я вижусь только под вечер, в нашей комнате. Они оказались приятными и легкими в общении, и заставили меня вспомнить, все то, что мне так нравилось когда-то в женской дружбе.

Моя единственная подруга, Лиза, тем летом, когда все у нас с Максом только начиналось, переехала в столицу, и отношения с ней сами собой сошли на нет. Так бывает, когда тебе пятнадцать, а в голове клубится розовый туман первой любви. После Лизы подругами я так и не обзавелась, потому, что прежде чем мне удалось стать собой, я стала девушкой Макса. Все наши друзья – изначально были его друзьями. Я не думала об этом до Леры и Насти. Они только мои. Они знают меня, а не нас.

Иногда, мне беспокойно от собственных мыслей. Прежде ничего подобного мне и в голову не приходило. Возможно, виной всему этот остров и связанные с ним впечатления. Это мое первое путешествие – самостоятельное, взрослое. Раньше я дальше столицы не выбиралась, и то в исключительных случаях. Как оказалось, у свободы пряный вкус, он одурманивает.

3.

Когда я думаю о своей жизни на острове, она мне видится яркой россыпью конфетти. Каждый новый день соткан и множества крошечных мелочей, переполняющих меня восторгом. Я бережно складываю их в коробку памяти, одно за одним, словно фантики «Love is…»2, столь дорогие моему сердцу в детстве.

Любовь, это соленые волны, жаркое солнце и смех подруг. Громкий, заливистый Настин и переливчатый Лерин, когда мы трое, в ярких купальниках, исследуем близлежащие пляжи: ныряем, кормим рыб или просто загораем, вытянувшись на белых полотенцах с голубой каймой.

Любовь, это домашнее вино в разномастных стаканах из пластиковой тары – с нижней полки супермаркета, самое дешевое и самое лучшее, по заверениям местных.

Любовь, это критская кухня – баранина на костре, фаршированные помидоры и скользкие оливки, липкие финики и сыр Фета в масле с пряностями. Тихий ужин с друзьями под бесконечным, бирюзовым небом.

Любовь, это когда обгораешь на солнце, и Настя целую неделю смазывает красную, воспаленную кожу гелем из алоэ, очень нежно.

Любовь, это когда Крису достаются большие – просто огромные, – чаевые, и он зовет нас троих в кино на открытом воздухе, где мы весь сеанс жуем попкорн и неприлично громко разговариваем, потому что фильм на греческом, и мы ни слова не понимаем.

Любовь, это когда слышишь от гостей спасибо, и вдруг понимаешь, что каждый день делаешь что-то нужное, полезное. И делаешь это хорошо. Волшебное чувство, его не передать словами.

Любовь, это когда окружают улыбки. Когда каждое утро в баре ждет чашка кофе в с корицей, заваренный именно так, как надо. Как я люблю. Когда отсылаешь маме часть первой зарплаты, а она потом звонит, отнекивается, а у самой глаза блестят и, словно, улыбаются. Это ловля рачков с Крисом на закате и поездка в местную больницу, когда Лера наступает на морского ежа, потому что нам пришло в голову искупаться при лунном свете. Это долгие звонки домой: мамино лицо на фоне кухонных обоев, тихий голос. Это восторг, когда менеджер предлагает место администратора на пол ставки, так как они вдруг поняли, что не справляются с наплывом русскоговорящих гостей. Острое желание ответить согласием, и ужас, страх не справиться.

Любовь, это когда Макс почти не звонит, и, поэтому, каждая минута разговора – как глоток воздуха.

Макс… В реальности все оказалось сложнее, чем мы предполагали. Почти сразу по приезду он нашел работу и очень быстро выяснилось, что его график совсем не совпадает с моим, так что нам приходится довольствоваться сообщениями и редкими звонками. Видеть его, такого родного и далекого, горько и сладко одновременно. Но не видеть его совсем – во сто крат больнее.

Любовь –