не до конца проснувшийся глаз, мне уже смотрит еще жующая Онахон (или Охахон?) сожравшая всю печенюшку в одно жало. Умоляюще, причем. Мать вашу, ну чего вам не хватает? Жратвы полно, вода чистая как слеза младенца, река в двух минутах отсюда, фильтры новейшие, табака полно, кофе, чай, крупы, мясо — всё есть!

— У него первый выходной за три месяца, а вы ему даже проснуться не даете⁈ — сварливый старческий голос показался мне лучшим звуком на этой грешной земле, — У вас совесть есть, людоедки⁈

— Пока он там на воздусях пребывает, мы тут вкалываем, как сучки грешные… — бурчание Ларисы Ивановны (ох и бесится же девчонка, когда я её так вслух называю!) тут же призвало гнев Цао Сюин на её рыжую голову.

Тут еще вдобавок заглянувшая в казан Кладышева поняла, что кто-то невидимый и лысый нехило так уже отожрал мяса, тут же подняв вой и начав воинственно размахивать половником. Последний попал по моей кружке, опрокидывая достаточно тяжелую вещь ребрышком донца на мизинчик товарища Виктории Антоновны Ползуновой, в быту Викусика. Тонко всхлипнув, девушка резко нагнулась пожалеть ударенное, вжухнув лбом по пролетающей мимо Охахон. Узбекская фея не могла не подчиниться законам физики, но и не проиграла им вчистую, поэтому, вместо удара об пол, отправилась в стремительный полёт, закончившийся точно в паху её любимого мужа, вновь заходящего на кухню в уже одетом состоянии. Паша, вымученно выдохнув вообще весь воздух, обнял руками ударенное и мирно ссыпался на пол. Тут же раздались звуки задыхающейся женщины — кто-то невидимый подавился куском ворованного мяса…

Я приложил руку к лицу. Может, улететь отсюда сегодня за покупками — действительно хорошая идея?

Во всяком случае, пора смываться, пока не получил по шапке от набирающей злобность старой китайской бабушки, видящей бардак и собирающейся с ним бороться. Хотя, положа руку на сердце, в происходящем виноваты как раз азиатские товарищи, обустраивавшие эту базу. Их философия проста — достаточно минимума, поэтому все личные комнаты, выделенные нашему стаду, представляют из себя узкие и неинтересные спальные места. Я-то для себя эту проблему сразу решил, устроив спальную комнату, а вот остальным такое не по душе. Поэтому-то у нас тут постоянный бардак — люди тусят на кухне, в комнате отдыха, да даже в душевой, бывает, возню устраивают. Такие дела.

Удрать, переступив через бездыханное тело ушибленного женой Пашки, вышло без особых проблем. Саму жену, скрипуче охающую, я прихватил с собой, чтобы на неё, бедную, не наступили. И понёс, как любой ответственный гражданин, в лазарет. Его у нас как такового не было, эту роль выполняла Палатенцо, так что пришлось навестить наш компьютерный центр, работающий двадцать четыре часа в сутки.

— Вот, — продемонстрировал я восседающему на канделябре призраку ушибленную девчонку, тут же рассказав, как было дело.

— Симулирует, — бросив один взгляд, поставила диагноз моя невеста, — Они сегодня должны работать в квадрате Пи-два.

— Йууууля! — тут же ожило обожравшееся существо у меня в руках, — Ну ты чее… ай… Витя, отпусти! Сейчас завтрак полезет! Уже лезет! Айй!!

— Я тут Симулянт! — строго оповестил я наглую прожорливую «фею», — И больше никто! Работать! Солнце еще в зените!

Вот что тут скажешь? Не любят эти узбечки работать, совершенно. Да и сам Пашка тот еще подкаблучник, вполне согласный пахать один, лишь бы дома его ждали. Никакой социальной ответственности. Если бы не баба Цао, то они бы у меня отжали спальню, поставили бы там телевизор и не выходили оттуда столько, сколько смогут. Разлагают наш коллектив на уровне с Довлатовой, как она к этим разгильдяям еще четвертой не вписалась. Но бывшего агента Кремля понять можно, у неё два режима, рас*издяйский и боевой. А эти-то?

— Оставь её мне, — Юлька ловко поймала тут же сникшую девушку, — Тебя полковник Ли ждет. Точнее, он ждёт меня, но раз ты свободен, то куда лучше справишься.

На мой тяжелый вздох развернулись даже призраки, сидящие за клавиатурами на своих рабочих местах. Выходной? Кто-то пошутил, придумывая это слово.

Мы здесь, глубоко под землей, далеко не одни. Отделенный сектор да, это наше, но кроме? Еще два таких же, целиком и полностью забитых китайскими товарищами. Мы здесь, вместе с ними, творим будущее, а еще, по глубокому и очень горячему убеждению некоторых личностей, запуганных мной до мокрых трусов — государственную измену. Потому как прикрываемся большим китайским «другом» от не менее больших советских «друзей», а значит — неподконтрольны и опасны.

Как я недавно говорил одной дурацкой Машке — совсем не важно, что бананов хватает на всех и будет хватать в дальнейшем. Важен лишь тот, кто их распределяет. У китайцев с этим вопросом проблем почти нет, они еще не стали набравшей чудовищную инерцию индустриальной машиной, обеспечивающей дешевыми товарами почти весь земной шарик. Они сейчас — не нация, строящая по инерции целые города, стоящие потом пустыми, а те, кто чрезвычайно нуждаются в качественном социальном регулировании и обучении. Трансформация «деревня-город» у них сейчас идёт плавнее, через «деревня-студенческий городок-город», поэтому Система, способная помочь обучению молодежи, вызвала острейший интерес восточной Партии.

В общих чертах, три сектора нашей подземной базы работают каждый в своем направлении. Основное подразделение китайских товарищей разрабатывает их версию «Великой Китайской Системы». Разумеется, под нашим недреманным оком и с нашими консультациями. Их недреманное око в лице жесткого как удар по яйцам биоробота, отзывающегося на «полковник Ли», точно также следит за нами. Мы же заняты именно международным вариантом, имеющим ряд дополнительных корректирующих настроек. Третье же подразделение, которым руководит, внезапно, Цао Янлинь, занимается созданием обучающей надстройки для искусственного интеллекта. «Великий Учитель».

—…в общих чертах работа идёт согласно плану, с опережением на четыре большие ступени, — продолжил я краткую сводку с фронта событий перед совершенно невозмутимым полковником и его тремя лейтенантами ассистентами, — По вашим подразделениям ничего не скажу, но общие элементы Системы готовы к запуску на уровне всего государства.

— И что будет после того, как мы её запустим? — сухой голос полковника действовал мне на уже потревоженные нервы.

— Странный вопрос. Вы владеете всей полнотой информации по проекту. Ваши ученые видят весь код, мы ничего не скрываем, — нахмурился я.

— Видеть — не значит понимать, товарищ Изотов. Это я прекрасно понимаю и сам, — отрезал китаец, — А также, в отличие от наших советских коллег, прекрасно помню, что какое-то время Предиктором считали именно вас! Поэтому, пользуясь случаем, правительство Китайской Народной Республики в моем лице задает вопрос именно вам — что будет, когда мы запустим Систему? Когда она начнет самообучение?

— Не думаю, что понимаю ваш вопрос так, как вы его себе представляете, полковник Ли, но отвечу по степени своего разумения, — решил я закруглиться, — Система — это не инструмент, это комплексный самонастраивающийся фактор. То, что он точно сделает, так это поможет людям с теми болезнями, которыми издавна больно любое общество. Коррупция, мошенничество, жульничество, усложнение бюрократической системы — со всем этим она способна справиться моментально. Но, по сути, мы её создавали лишь с одной целью — чтобы она принесла обществу достаточно блага для того, чтобы общество отстало от нас, неосапиантов. В глазах Системы мы все будем людьми.

Минуту этот человек сверлил меня своими глазными щелками. Затем выдал:

— Я вам не верю.

— Возможно, это ваша работа, — пожал я плечами, — Но, во-первых, уже вряд ли что-то получится изменить, во-вторых, подумайте — чего мой коллектив может желать от человечества кроме нормального отношения? Кроме соблюдения наших прав? А затем подумайте, полковник Ли, кому еще, кроме нас, могло бы довериться человечество? Теперь прошу меня извинить, у меня сегодня еще очень много дел.

Например, найти яблоки для пирога Вероники.

Глава 2

Линии судьбы

Вышедший с поезда молодой человек с некоторым испугом оглянулся на толпу таких же молодых людей разного пола, выходящих за ним, а потом ускорив шаг, постарался как можно быстрее покинуть вокзал. С собой он тащил две небольшие, но туго набитые сумки, по сторонам, несмотря на очевидную спешку, глазел вовсю, от чего можно было понять, что в этом городе он впервые. Посмотреть на чистый и с иголочки новенький