Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не умела петь и танцевать и ничего не понимала в высшей математике. Не играла на музыкальных инструментах, как ее сын, и не спасала умирающих детей, как ее муж. К этим талантам Грейс относилась с трепетом и уважением, но зато она могла сесть рядом с человеком и увидеть, причем очень быстро и с изумительной ясностью, какие ловушки он сам для себя расставил и как ему не попасться в эту западню. А если уж попался – как правило, если он оказался рядом с ней, значит, уже увяз, – как освободиться из ловушки. И то, что записи вполне очевидных вещей привели в ее ничем не примечательный кабинет журнал «Вог», стало, разумеется, слегка волнующим и одновременно в какой-то степени странным событием. Почему кто-то должен снискать славу и известность только за то, что указал на тот факт, что день сменяет ночь, или что в экономике случаются провалы, или на некое столь же очевидное явление? (Иногда, размышляя о своей книге и о том, что она скажет женщинам, которые собираются ее прочитать, Грейс чувствовала, что ей становится чуть ли не стыдно за себя. Как будто она намеревается выставить на рынок некое чудодейственное средство, которое давным-давно продается в любой аптеке.) И опять же, не надо забывать о том, что существуют вещи, о которых нельзя говорить постоянно или произносить громко вслух.
Несколько недель назад она присутствовала на особом приеме в частном обеденном зале в «Крафте» в компании циничных, но тем не менее профессионально восхищенных книжных агентов, занимающихся заказами статей в средствах массовой информации. Под нежный звон столового серебра Грейс вела беседу о своей книге и отбивалась от провокационных вопросов. Один особенно агрессивно настроенный мужчина в лиловом галстуке-бабочке поинтересовался, чем же книга «Ты же знала, или Почему женщины не слышат того, что говорят их мужчины» отличается от подобных, написанных на ту же тему о личных отношениях. Было вполне очевидно, что угощения от Тома Количчио спасали положение, переводя спор в ничью. Грейс слишком много времени уделила редактору журнала, сидящему рядом с ней (другими словами, он буквально напичкал ее рассказами о своем очень дорогом разводе), и к своему великому огорчению, увидела, что официант унес ее тарелку до того, как она успела расправиться с бараньей ножкой. Но как автору обсуждаемой книги ей было неловко попросить его завернуть остатки еды, чтобы забрать их с собой.
Однако в результате после этой трапезы публицист Дж. Колтон занялась планированием предстоящих интервью и выступлений по телевидению. Редактор, переживший очень дорогой развод, обещал поместить материал о книге в «Мор», а агрессивный мужчина в галстуке-бабочке попросил ее выступить для Ассошиэйтед Пресс. Самой Грейс пришлось признать, что дело того стоило, обед удался. Вскоре после этого журнал «Вог» тоже решил опубликовать статью о книге. Как говорится, бал был в полном разгаре.
По просьбе редактора Мод Грейс набросала план статьи о том, почему возникло обыкновение подавать заявление о разводе именно в январе. Тут и праздничный стресс, и новогодняя горячка играют роль, и так далее. А по настоянию Дж. Колтон прошла очень странный курс у специального тренера, занимающегося с работниками средств массовой информации. Она научилась правильно поворачивать и наклонять голову в сторону телеведущего, завоевывать симпатии аудитории в студии, по поводу и без него упоминать название своей книги, при этом, однако, не становясь похожей на самовлюбленного робота (Грейс очень на это надеялась). И, конечно, быть идеальной в своей речи, пересыпанной всевозможными изюминками.
– Редактор прислал мне это пару недель назад, – пояснила Ребекка, положив гранки на столик рядом с коробкой салфеток. – Мне понравилось. А знаете, ведь многие люди ничего подобного и не слышали никогда. «Только не облажайся с самого начала, и тогда у тебя будет не слишком много проблем в ходе всего процесса». Довольно вызывающе. Обычно книги на эту тему пишут в более мягком, осторожном тоне.
Осознавая, что, по сути, интервью уже началось, Грейс, призвала на помощь и нужный наклон головы, и те самые отточенные изюминки в своей речи. Голос, прозвучавший в следующий момент, показался ей совсем не похожим на ее обычную манеру речи, но как нельзя лучше подходившим к данной ситуации. Это было то, что она называла «голос врача».
– Я знаю, о чем вы говорите. Но, если честно, мне думается, что «более мягко и осторожно» нам не сильно помогло. Полагаю, женщины готовы услышать то, что написано в моей книге. Нам не нужно нежное обращение. Мы уже выросли, и если уж облажались, то надо принять правду, а затем прийти к собственным правильным выводам. Вот что я всегда говорю своим клиентам. Если они хотят услышать только то, что все будет хорошо, или что на все есть своя причина, или какую-то другую банальность, то им не следует приходить ко мне и платить за мои услуги. Или, наверное, покупать мою книгу. – Она улыбнулась. – Они могут купить другую. Любую. «Как любовью сделать ваш брак снова здоровым». «Как бороться за свои отношения».
– Да, но название вашей книги несколько… конфронтационное, не правда ли? «Ты же знала». То есть именно эти слова мы и говорим себе, когда, например, на пресс-конференции выясняется, что некий политик только что выложил фото своего пениса на всеобщее обозрение. Или обнаруживается, что он живет на две семьи. А его жена стоит тут же, ошеломленная новостями. Так и хочется ей сказать: «И что? Тебя это удивляет?»
– Не сомневаюсь в том, что его жена удивлена, – кивнула Грейс. – Вопрос в том, а должна ли она удивляться? Могла ли она избежать всего этого, чтобы не очутиться в подобной ситуации?
– Значит, это окончательное название, выбранное вами?
– И да, и нет, – ответила Грейс. – На самом деле это второй вариант. Сначала я хотела назвать ее «За внимание надо платить». Но такое название никто не понял. Сказали: слишком заумно.
– Правда?
