Надпись на другом сосуде рассказывает о захвате сяньюньцами столичного города Сюнь. Против оккупантов были посланы войска, которые не только освободили город и отбили пленников, но и в двух сражениях взяли 117 вражеских колесниц. Добыча могла бы быть и больше, но в последней битве «колесницы [противника] захватить не удалось, потому как все они были сожжены в сражении, а кони перебиты». В результате китайский полководец по имени Дою был награжден «яшмовым украшением и бронзовым колоколом».

Желанным трофеем в войнах с северными соседями, земли которых китайцы теперь часто называли «Гуйфан» — «Страна демонов», — считались отрезанные уши врагов. Более того, до варварских ушей оказались охочи не только сами китайцы, но и их предки, духам которых уши приносились в жертву. Так, некий полководец Юй, напавший по приказанию своего государя на Гуйфан, доложил, что «захватил 4800 отрезанных ушей, пленил вражеского населения 13080 человек», не считая полученных телег, лошадей, быков и баранов. Государь (его в ту эпоху титуловали «ван») сказал: «Это славно!» Состоялась церемония, во время которой был допрошен и казнен пленный вождь противника, а потом «Юй вводил пленных и вносил отрезанные уши через ворота, поднося [их вану] у западных ступеней храма». Затем уши были сожжены в качестве жертвы духам.

Китайцы вообще не жаловали варваров, живущих за пределами Срединного царства (как они называли свое государство), но к северным и северо-западным соседям относились с особым предубеждением. Фан Сюаньлин писал:

«По характеру [варвары] алчны и жадны, злы и дерзки, не знают человеколюбия. Среди живущих в четырех сторонах света варваров эти черты особенно свойственны окупам и дисцам. Будучи слабыми, они выражали покорность из страха, будучи сильными, вторгались в наши земли и поднимали мятежи. Даже во времена мудрых и высокоодаренных мужей, при правителях, обладавших огромными добродетелями, никто не мог руководить ими с помощью благотворного влияния, привлечь на свою сторону с помощью милостей и добродетелей. Когда они были сильны, иньский император Гаоцзун устал от гуйфанов, чжоуский Вэнь-ван страдал от [племен] куньи и сяньюнев…»

Войны с сяньюнь описаны в знаменитой «Книге песен и гимнов» — «Шицзин», тексты которой создавались с XI по VII век. Интересно, что для синолога А. Штукина, переведшего книгу на русский язык, эти варвары настолько однозначно ассоциировались с сюнну (хуннами, предками гуннов), что он в своем переводе оперирует словом «гунны», хотя речь идет о временах, когда не только гуннов, но и сюнну еще не существовало. Возможно, такая вольность вызвана чисто литературными, художественными задачами, тем более что перевод предназначен для широкого круга читателей. Но это — следствие уверенности, которая в течение примерно двух тысяч лет существовала у китайских историков, а потом и у их европейских коллег: что многочисленные северные и западные племена, носившие разные названия, в том числе сяньюнь, это и есть будущие сюнну (от которых, в свою очередь, произошли гунны, захватившие пол-Европы).

К вопросу о том, насколько обоснована такая уверенность с точки зрения сегодняшних представлений (в которые внесла значительные коррективы археология), мы еще вернемся (о сомнениях филологов уже сообщалось). А пока что продолжим разговор о сяньюнь, которые под именем «гунны» тем не менее фигурируют в русском переводе «Шицзин». Сохранились две песни о победах, одержанных над ними китайцами в конце ЕХ века. Одна из них — «Ода о походе воеводы Нань Чжуна против гуннов». Она повествует о том, как Сын Неба отдал полководцу Нань Чжуну приказ укрепить стеной «дальний Шофан» (так в древности называли северную границу Китая).

Другая песня озаглавлена «О походе воеводы Инь Цзифу на гуннов» — известно, что поход этот состоялся приблизительно в 827 году до н. э., в царствование Сюань-вана.

Поначалу, несмотря на «прекрасные подвиги» жителей Поднебесной, китайская армия потерпела несколько поражений, и кочевники сумели захватить часть китайских территорий:

Однако войска Сына Неба оказались морально сильнее и были лучше организованы. Они вдохновлялись своим знаменем с вытканным на нем соколом и своими белыми вымпелами. Их боевые колесницы были оснащены равномерно распределенными щитами, могучие кони в каждой четверке были тщательно подобраны и обучены.

Инь Цзифу одержал над варварами убедительную победу, стал примером «для тысячи царств» и, завершив свои деяния, пировал с друзьями, поедая черепаху в жиру и раскрошенного карпа.

Но китайцам случалось и терпеть поражения от будущих сюнну (если принять версию о том, что приграничные варвары тех времен действительно были прародителями сюнну). Сыма Цянь сообщает, что в 771 году «чжоуский Ю-ван был убит цюаньжунами; чжоуский дом ослабел и перенес [столицу] на восток». Цюанъжунами назывались северо-западные жуны, которые, собственно, и считались предками сюнну. Интересно, что их название буквально переводится как «собачьи жуны». Впрочем, ничего особо обидного китайцы в эти слова не вкладывали. В древнем географическом трактате «Каталог гор и морей» в разделе о «северных землях» рассказывается о Царстве цюаньжунов: «Царство Дарованное собаке называется [еще] царством Собачьих жунов (Собак-воинов). [Его жители] похожи на собак. Там женщина совершает жертвоприношение, преклонив колено, подносит [вино] и еду. Там белые кони в яблоках с красной гривой, с глазами как золото (хуанцзинь). Называются цзилян. Проедешься на таком, проживешь тысячу лет».

Историю поражения Западного Чжоу от «собачьих жунов» излагают многие китайские историки, объясняя его, впрочем, не военным превосходством варваров, а дурным характером Бао Сы — наложницы (а позднее и главной жены) правителя Ю-вана. В книге III века до н. э. «Вёсны и осени господина Люя» рассказывается: