Девушка встала и отряхнула траву со своих подрезанных джинсов.

– Ты, должно быть, Анджела? А я Крисси.

– Привет, – застенчиво произнесла Анджела.

Она чувствовала себя слегка смущенной, как будто миссис Вонг – Эдна – силой заставила Крисси встретиться с нею против ее желания, но это ощущение почти мгновенно исчезло, после того как девушка, весело болтая, повела ее по лужайке.

– Этот дом был построен одним из Бэббитов. Раньше практически вся Северная Аризона принадлежала этой семейке. Ты, наверное, слышала о Брюсе Бэббите, который был министром внутренних дел? Так вот, это его семья. Здесь есть здания, названные в их честь, универмаги… да что угодно. Так вот, один из родственников и построил это здание лет пятьдесят-шестьдесят назад. Как я понимаю, какое-то время оно пустовало – мало кто мог его себе позволить, – а потом дом кто-то купил и разделил на отдельные квартиры. Это было где-то в шестидесятых-семидесятых… Ну, вот мы и пришли.

Крисси провела девушку через главный вход в изысканное фойе. Перед Анджелой открылся длинный широкий холл, с правой стороны которого изгибающаяся деревянная лестница вела на второй этаж. Вслед за Крисси Анджела поднялась туда и увидела такой-же громадный холл, тянущийся через все здание. Остановились они у первой двери по левой стороне.

– Вот здесь я и живу, – сказала Крисси, отпирая ее. – Я не знаю, сказала ли тебе обо мне Эдна или ты увидела объявление, но здесь две спальни. Есть небольшая кухонька, ванная и гостиная. Как видишь, квартира довольно вместительная, а вид из окон спальни просто потрясает. Смотреть приходится поверх крыши следующего здания, но вид просто восхитительный, не хуже, чем с пиков Сан-Франциско[2]. В следующем месяце все здесь пожелтеет, когда тополя поменяют цвет листьев. Выглядит просто обалденно.

Анджела заглянула в спальни. Обе были больше, чем ее спальня дома, и хотя ей предлагалась меньшая из двух, в ней стояла полноразмерная кровать с пологом на четырех ножках, которая вовсе не походила на ее кровать дома, у которой не было даже подголовника, и громадный платяной шкаф, способный вместить гардероб вдвое больший, чем гардероб Анджелы.

– Естественно, что ты можешь украсить ее как хочешь: плакатами, картинами, чем угодно.

– Вау, – сказала Анджела, проходя в комнату и оглядываясь. Она выглянула в окно и увидела горы. – И все это только за двести семьдесят пять в месяц?

– Просто квартира с привидениями, – подначила ее Крисси.

Анджела взглянула на нее, чтобы убедиться, что она шутит. Но соседка выглядела абсолютно серьезной.

– Правда. То есть я хочу сказать, что ходят такие слухи. Сама я никогда ничего не видела. А вот Уинстон с Броком, они живут этажом ниже, говорят, что слышали: всякие стоны, бормотание… ну, как всегда.

– Прямо здесь?

– Нет, в доме. Точно не в твоей комнате. Если честно, то про нашу квартиру я ничего такого не слышала. Кажется, что вся эта нечисть кучкуется внизу. Но, может быть, этим и объясняется такая низкая плата. Сама я не верю ни в призраков, ни в богов, ни в какую другую сверхъестественную чушь. Но правды ради решила выложить перед тобой все карты на стол, на тот случай, если эта ерунда тебя волнует.

– А ты не веришь в богов? – спросила заинтригованная Анджела. – Ни в каких богов? Даже в… Бога?

– Нет, – ответила Крисси. – А ты, как я понимаю, веришь?

Анджела покраснела от смущения, хотя никаких причин на это у нее не было.

– Я католичка, – призналась она.

– Классно. Но ты не будешь доставать меня своими проповедями, а я тебя – своими, и мы прекрасно заживем вместе.

Но Анджела никак не могла прийти в себя. Сама она была совсем не истовой католичкой – занималась сексом до свадьбы и выступала против запрещения абортов, – но представить, что кто-то вообще не верит в Бога… Это было слишком… вызывающе.

– Чтобы ты знала: Уинстон и Брок – это парочка гомиков. Так что, если у тебя есть с этим проблемы…

– Нет-нет. Конечно, нет.

– Отлично.

– Но… тебя это, что, совсем не беспокоит? – задала Анджела свой вопрос. – Я имею в виду то, что ты не веришь в Бога. А что, если ты ошибаешься? После твоей смерти…

– Я превращусь в пищу для червей. Послушай, – сказала Крисси, – я, честно, не хочу раздувать этот вопрос. Так что если это тебя смущает…

– Нет, – заверила ее Анджела. – Мне просто… интересно.

– Ты в этом уверена? Не забывай, это Флагстафф, и снега здесь за зиму выпадает просто немерено. Так что зимой нам придется проводить в этой квартире массу времени вместе.

– Я не против, – улыбнулась Анджела.

– Тогда договорились, – удовлетворенно кивнула Крисси. – Официально арендатором квартиры являюсь я. Ты у меня будешь субарендатором, поэтому от тебя мне нужна арендная плата за первый месяц и депозит в размере… скажем, ста баксов. Если у тебя есть такие деньги. Если нет, – Крисси улыбнулась, – que sera, sera[3]. Думаю, что эту часть можно обсудить.

– Спасибо, – ответила Анджела, – но я согласна. И с депозитом тоже все в порядке. Просто я… – Она глубоко вздохнула. – Ты просто меня спасла. Мне обещали общежитие, но этот дурацкий компьютер все перепутал, и я осталась на улице. Так что я тебе очень благодарна.

– Отлично, – ответила Крисси. – Я рада. Думаю, что мы об этом не пожалеем.

– Я тоже так думаю, – согласилась Анджела, бросая последний взгляд в окно, прежде чем последовать за Крисси в гостиную.

Снежные бури, соседи-гомосексуалисты, комната с привидениями и соседка-атеистка.

Анджела улыбнулась.

Семестр действительно обещает быть очень интересным.

Национальный парк Кэньонлендз[4], штат Юта

Лучи только что взошедшего солнца жгли немилосердно. Генри Коут чувствовал это через шторы и видел это по слепящему солнечному зайчику, который проник в отверстие между ними и теперь почти полностью заслонил собой фотографию Сары на пляже. Солнце было явно разгневано и теперь собиралось выплеснуть свой гнев на него. Он это знал и смирился с этим фактом; и теперь, хотя у него и был выходной и он собирался подольше поспать, Генри заставил себя вылезти из кровати. Ему была необходима доза утреннего кофе, и он собирался приготовить и выпить его еще до того, как температура в домике поднимется выше восьмидесяти пяти градусов[5], и прежде, чем закипевший «Фолгерс»[6]выжмет из его пор первые капли пота, который потом будет литься, не переставая, весь день.