– Ты не можешь вечно…

– Могу! Могу и буду, Реджинальд! Ты разбил мне сердце, и пускай это было давно, рана до сих пор не затянулась, а такое не прощается! Со мной у тебя могло быть все – власть, влияние, горы золота, но ты решил довольствоваться скромной ролью художника и женился на этой своей… Джулии. Не забывай, это с моей помощью ты сделал себе имя. Ох, Реджинальд, ты еще не знаешь, на что способна женщина с разбитым сердцем. То, что я требую от тебя – это лишь цветочки… Даю тебе неделю и не часом больше на то, чтобы ты нарисовал мне дракона. И не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус. На седьмой день ровно в полдень я пришлю своего человека, который доставит тебя вместе с холстом в мой дворец, где ты при мне оживишь моего дракона. Если хоть что-то пойдет не так, ты останешься вдовцом. Тебе все ясно?

Редж до хруста в суставах сжал кулаки, но он был бессилен что-либо сделать. Попытки торговаться могли сделать и без того патовую ситуацию еще хуже.

– Я понял, Камилла… Скажи только… какого ты хочешь дракона?

– Хочу серебряного. Устрашающего, но при этом не уродливого. Самого большого, какого ты сможешь нарисовать. В остальном, полагаюсь на твой вкус, любимый! – последнее слово она произнесла с особым ударением, в котором Редж услышал нотки обожания и в то же время презрения.

– Будет сделано, – художник, будто покорный слуга, склонил голову.

– Не сомневаюсь.

Громкий хлопок, и Камилла вместе со своей змеей исчезла во вспышке портала.

Редж был вне себя от гнева, но выбора не оставалось – ему придется выполнить заказ Камиллы, хочет он этого или нет. И далеко не факт, что после этого она оставит его в покое.

Художник проклинал тот день, когда судьба свела его с колдуньей. Тогда он был еще простым начинающим живописцем, пусть и полным амбиций. Красивая, статная, богатая Камилла нашла его на рынке, где Редж пытался продать свои картины, чтобы заработать на еду. Она не задумываясь купила все его полотна и пригласила к себе в замок. В тот же вечер, досыта накормив яствами, о которых юноша даже не слышал, Камилла совратила его и сделала своим любовником.

Колтон остался жить у нее, совершенно забыв о том, каким трудом раньше зарабатывал себе на пропитание. Камилла поспособствовала тому, чтобы о Редже и его картинах узнали по всей стране, помимо этого открыла в нем необычный талант оживлять все, что бы он ни нарисовал. Для этого было достаточно поставить в углу холста подпись, чего раньше он не делал.

Тогда же и появилась на свет Герда. К тому времени Редж успел достаточно хорошо узнать колдунью, чтобы понять: вовсе она не белая и пушистая, какой казалась поначалу. Испугавшись, что Камилла может навсегда заточить его у себя в замке, чтобы он создал армию монстров, Редж воспользовался случаем и убежал от нее…

Как бы там ни было, следовало немедленно приступать к работе. Недели ему хватит с лихвой, но тянуть не стоило. Все необходимое для того, чтобы написать дракона – холст три на четыре метра, краски, кисти и прочие художественные принадлежности – к его большому облегчению в избытке находились в мастерской. Редж мысленно похвалил себя за привычку запасать все впрок, в противном случае пришлось бы ехать в город и тратить минимум полдня на покупки недостающих компонентов.

Жене он рассказал все без утайки. Джулия знала про «его темное прошлое», как она в шутку называла то время, что Редж провел с Камиллой, и нисколько не упрекала его в этом. Она также согласилась с тем, что работу нужно закончить как можно раньше и попутно придумать, как избавиться от докучливой колдуньи.

Уже к исходу шестого дня дракон был почти полностью готов. Оставалось нанести лишь финальные штрихи. Редж отложил в сторону палитру и кисти, отошел в другой конец своего кабинета и придирчиво осмотрел свое творение. Он разглядывал дракона несколько минут, но так и не увидел в нем каких-то существенных изъянов.

В этот момент сзади бесшумно подкралась Джулия и обняла его.

– Ах ты, испугала! Осторожно, у меня руки в краске.

– Ничего страшного, – Джулия, не ослабляя хватку, прижалась щекой к его плечу. – Завтра за тобой придут, да?

– Да. Трудно представить, каких бед она может натворить, имея дракона…

– А что, если попробовать натравить этого дракона на нее? Пускай сожрет или испепелит. Он же может дышать огнем?

– Конечно, это же дракон. В любом случае, это очень опасно. Если Камилла хотя бы почувствует, что я вздумал хитрить, она может сделать с тобой что угодно. Не прощу себе, если с тобой что-то случится. Боюсь, в покое она оставит меня только когда я умру…

Редж мягко освободился от объятий и развернулся к жене лицом. Выражение его чересчур сосредоточенного лица с немигающим взглядом ни на шутку обеспокоило Джулию.

– Милый, что с тобой?

– Кажется, у меня появился план. Слушай меня очень внимательно и не перебивай…

На следующий день во дворе открылся портал. Редж уже ожидал гостя. Широкоплечий амбал взвалил себе на спину холст с драконом и кивком головы указал художнику на телепорт. Колтон на секунду оглянулся, подмигнул жене и вошел в арку межпространственного перехода. Здоровяк шагнул за ним следом.

Они оказались прямо в каминном зале дворца колдуньи. Камилла восседала на большом кресле с высокой спинкой, в ногах у нее свернулась кольцом Герда.

– Здравствуй, Реджинальд! Порадуй же меня. Мне уже не терпится увидеть моего дракона!

Амбал поставил холст на пол и прислонил к стене. Увидев картину, Камилла словно маленькая девочка захлопала в ладоши.

– Он прекрасен! Любимый, ты превзошел сам себя!

– Спасибо на добром слове, – пожал плечами Редж.

– А теперь давай, оживи его. Хочу увидеть моего нового питомца во всей красе.

Художник достал из кармана куртки кусочек угля и, присев на корточки, поставил в углу холста свою роспись.

Постепенно рисунок стал принимать объемные очертания. Первым из картины показалось левое крыло, затем голова и шея дракона. Очень скоро рептилия приняла телесную форму полностью, заняв своей тушей треть каминного зала.

Дракон оглядел всех присутствующих и остановил свой взгляд на Редже. Оглушающий рев вырвался из глотки чудовища. Колтон, почуяв неладное, в испуге попятился назад, но было уже поздно. Мощная струя огня мгновенно испепелила художника, не оставив от него ни следа. Такая же участь в следующее мгновение