– Тогда за черникой!

Днём лес казался совсем обычным, и друзья даже периодически посмеивались над трусостью местных эльфов, страшащихся добродушной чащи. Густая листва, почти не позволяющая солнечным лучам прокрасться в гущу, вот, пожалуй, то единственное, что настораживало друзей. Она затмевала всё каким-то странным полумраком. А в остальном всё было так, как того хотелось душе: пели птицы, разносился запах свежей травы и вкуснейшей черники, коей было много. Погода обещала быть спокойной, а обратный путь – удобным. «Мервиль был не таким уж и страшным местом, как привыкли описывать угримцы», – подумалось путникам. Лямель и Руан шли по тропинке, поедая остатки жареного ореха и знаменитую мервильскую чернику, растущую вдоль всей дороги. Поэт, как всегда, мечтал, иногда что-то записывая в своей изношенной тетради, а его приятель всю дорогу по несколько минут просматривал купленные им книги, безнадёжно стараясь найти в огромной груде ту самую, которую он так нудно дочитывал уже невесть сколько времени. Вдруг лошадь резко остановилась, взволнованно фыркая и приподнимая копыта. Друзья подняли взор – перед ними была развилка.

– И куда же надо свернуть? – спросил Лямель, но ответ пришёл не сразу, лишь пересеклись брови. В задумчивости он стал поглаживать подбородок.

– Но ведь здесь вообще не должно быть распутья, – ответил Руан после небольшого раздумья. – Старый лесник ничего об этом не говорил. Там должна была быть прямая дорога без поворотов и развилок.

– Да, интересно, куда она ведёт? – задумчиво спросил поэт. – Ладно, одна в Зареб, а другая?

– А другая в никуда, ха-ха-ха, – резко прозвучал тонкий и наглый смех.

Друзья удивлённо и с настороженностью переглянулись.

– Кто ты? – произнёс Руан.

Внезапно из-за кустов выпрыгнул крохотный эльф, размером чуть больше кота и с растянувшейся до ушей ехидной улыбкой. Его рваная одежда вся была испачкана пятнами черники. Глаза горели неистовым лукавством, а маленькие грязные руки почему-то постоянно чесались.

– А вот никуда! – его противный смех вновь пролился по лесу. – Вы, господа, видимо, хотели бы не заблудиться? – с какой-то язвительной вежливостью продолжил он. – Я и только я знаю верную дорогу, – промолвил эльф, переполняясь гордостью оттого, что знает то, чего в данный момент наверняка не знают путники. – Ну, конечно же, за маленькую благодарность.

– Неужели этот наглый карлик хочет оставить нас без нитки? – раздражённо прошептал Руан на ухо поэту.

– И сколько же ты хочешь?– спросил Лямель притворно улыбающегося эльфа.

– Самую малость… почти ничего… – и сразу же добавил: – А сколько у вас имеется?

Руан с Лямелем вновь переглянулись, мысленно спрашивая друг у друга, сказать ли правду?

– Ну, скажем, у нас всего десять грунов. Нам надо ещё на еду и… – хотел было докончить фразу, как лукавый звонкий голос вновь его прервал.

– Тогда я хочу одиннадцать!

Услышав такое наглое заявление, Руан чуть не сошёл с повозки, дабы познакомить чёрное лицо эльфа с крепкой обложкой книги «Кулинария ведьм», но вовремя успокоился, сообразив, что с этим крохотным мерзавцем лучше не ссориться здесь.

– Пять! – начал торговаться Руан.

– Одиннадцать, – задорно воскликнул эльф, будто наслаждаясь неловкой ситуацией путников.

– Ладно, шесть!

– Одиннадцать, не меньше, – промолвил хитрец, читая в глазах друзей сильное нетерпение.

– Но у нас всего десять! – вырвалось у Лямеля, который, сидя в повозке, тихо слушал разгоревшийся торг.

– Врёте вы, господа. А врать нехорошо… – сказал эльф, видя, как Лямель и Руан окончательно вышли из себя. – Семнадцать ведь у вас.

Руан резко провёл рукой за поясом, ощупывая кошелёк. Как бы он того ни желал, но кошелька там больше не было. Оба они обернулись и узрели ворчливого на вид гнома, также мелкого ростом и с длинной до самой земли седой бородой, что была запачкана черникой. Тот пересчитывал монеты, сидя на дубовом пеньке подальше от повозки.

– Отдай деньги, старый негодяй, – набросившись на него, проорал Руан.

Гном, быстренько перекинув мешочек своему напарнику, прыгнул с пенька с бешеной скоростью. И карлики, стоя на приличном расстоянии, хохотали от всей души. Лямель понял, что бежать за этими проворными бестиями бессмысленно, а вернуть украденные деньги – вообще фантастика.

– Возьми одиннадцать и верни хотя бы шесть, – от безнадёжности обратился Лямель к двум воришкам.

– Поздно, путник, поздно, – подбрасывая и ловя мешочек в свои мелкие ладони, ответил хитрый коротышка, – но я как честный торговец и добропорядочный эльф покажу вам дорогу. Значит, так, одна из этих дорог ведёт в город…

Последовала пауза, и она почему-то продолжалась гораздо дольше, чем обычно продолжается пауза после честно сказанной фразы, к тому же сопровождаемая парой огненно-красных глаз. Что и вовсе не вызывало никакого доверия, даже самого малого.

– Ну и?.. Говори быстрее, – Руан почти покраснел от гнева.

– Всё! Я уже всё вам сказал. Большей информацией, увы, не располагаю, по крайней мере, для вас. Цена не та, понимаете? – опять хохоча, сказал эльф.

Руан, уже совсем лопнув со злости от неисчерпаемой наглости карликов, швырнул в них первую попавшую книгу. Гном выхватил его на лету, и оба эльфа скрылись в гуще.

Состояние путников было не из лучших. Лямель, онемевший и бледный, стоял молча. А Руан, уже успевший стать пунцовым, с трудом переводил дух от гнева. Через несколько минут лиловый истукан произнёс, смотря куда-то, не отрывая взгляда:

– Надо выбирать, давай налево.

– А может, направо?

– Хочешь, пойдём направо. Всё равно уже без разницы.

– Э-э-э, нет. Лучше уж тогда налево, чтобы потом виноватым не оказаться.

И друзья повернули налево, слепо направляясь наугад в неизведанную часть, даже не заметив, что давно как свернули с настоящей тропинки и что пути развилки ведут в одно и то же место, создавая для заблудших путников ложную иллюзию выбора.

Только лишь две маленькие тени, выйдя из-за кустов, прошептались:

– А они найдут это место?

– Должны. Наконец-то через столько лет…

Друзей разрывали в душе сомнения, верный ли путь они выбрали. Вдобавок они безустанно проклинали тех двух карликов, оставивших их без гроша. Путники так пока и не поняли, что зачарованный лес преподносил свои первые сюрпризы. По мере того как они заходили всё дальше, местность мало-помалу мрачнела, а после заката деревья уже не казались столь добродушными, как прежде, в начале пути. Становилось холодно. Ветер, проскальзывая сквозь щели деревьев, вызывал столь панический свист, что затмевал своим гулом вой волков. Мервиль начинал показывать своё истинное лицо. Лямелю и Руану теперь стало ясно, почему угримцы не заходят так далеко, несмотря на свою бесконечную любовь к чернике.