А вот Алиса оказалась дельным специалистом. Общий язык нашелся легко, как у тех, кто привык покупать-продавать. По каталогу были выбраны офисные мебеля, без которых невозможно трудиться во славу акционеров, Алиса оформила контракт, набросала бюджет и тут же откинула процент.

– Наши платеж зашлют, постараюсь, чтобы сегодня. Так я загляну? – спросил Тимур.

– У нас все сразу. – Алиса отсчитала порцию пятисотенных купюр. – Ничего, что евро? Надеюсь, в следующий раз обратитесь к нам.

Клятвенно пообещав, Тимур прикинул, когда на таких заказах он сможет купить себе серебристый «Ниссан-Тиана».

– У нас хорошие позиции по бакалее. Интересует? – проворковала Алиса.

– Эту тему ведет мой коллега, – выскочил из приятной задумчивости Тимур.

– Возьмите на пробу, вдруг пригодится. – Девушка выудила из недр шкафа упаковку минералки по двести пятьдесят миллилитров, запайки копченых колбас, наборы сыров, четвертушку хлебной нарезки и крошку-бутылек виски для полетов. – Оптовики предоставляют раздаточные экземпляры, это бесплатно.

Не найдя сил отказать, Тимур спрятал халяву в пластиковый пакет, выданный радушной хозяйкой, и нацелился на выход. Но Алиса опередила:

– Прошу простить за неудобство, там прохода нет, началась погрузка.

Действительно, что-то визжало, словно глыбу металла тянули по камням.

– Прошу за мной… – И, грациозно покачивая бедрами, она зацокала в глубь офиса. Симпатичные «булочки» еле скрывались юбчонкой, узкая талия походила на хваткую рукоятку, колечки рыжих волос терлись друг о друга с медовым перезвоном. Захотелось спросить номер ее мобильного.

Офис растянулся на целый этаж, но был пустым: горели мониторы, кресла от столов отодвинуты, на спинках кресел висели пиджаки и отдыхали сумочки, но сотрудники отсутствовали. Вероятно, был обеденный перерыв.

Алиса приложила магнитную карточку к невидимому замку, открылась белая дверь. Девушка-мечта улыбнулась стандартно, провозгласив с легкой печалью:

– Не забывайте нас!

На лестничной площадке Тимур рискнул узнать, что она делает сегодня вечером, но белая створка двери поглотила улыбку.

Появилось дурацкое ощущение, что он здесь уже был – буквально острый приступ дежавю. Особенно смущали мелочи: поворотный круг с игрушечными рельсами, крюк в стене, как будто тот же, ступенька с пятном краски, чугунный столбик с отбитым букетом. Быть этого не могло, потому что та лестница, по которой Тимур поднимался, находилась с другой стороны здания.

Стараясь ни на что не обращать внимания, Тимур выскочил наружу. Федора и здесь не было. Напротив красовалась погрузочная зона, маленький перрон с навесом и рельсы одноколейки.

Погода вконец испортилась, дождь барабанил по кожанке.

Обогнув корпус, Тимур остановился в растерянности. Красные стены, пустые окна и кучи мусора – вроде бы те же. Но короткого пути к шлагбауму, сторожке и Обводному каналу не обнаружилось, равно как и охранника, псины и даже лежачего «полицейского». Вместо них торчало трехэтажное брошенное строение с окнами, в которых сохранились отдельные стеклоблоки. К нему жались флигели поменьше.

Тимур был уверен, что не страдает пространственным кретинизмом: если вошел в здание в точке «А», вышел из него в точке «Б» с другой стороны, то вернуться обратно – не по лесу бродить. Невозможно заблудиться, гуляя вокруг одного дома. И хоть Федора не было, он точно вернулся на прежнее месте. Вот и баннеры…

Тимур поморгал, потряс головой и даже похлопал себя по щекам. Зарядка не исцелила, глаза упрямо видели то, что им показали. То есть – ничего.

Баннеры исчезли. Каким-то образом пропали и белые стеклопакеты. Вместо них сиротливо зияли дырки.

Налево – трехэтажный корпус с пологой крышей и пустыми рамами. Ворота заперты наглухо. Направо – пустырь с развалинами котельной, в разбитую стену глядят бока кочегарки. Чем дальше Тимур отходил от корпуса, в котором находился офис ООО «Надежда», тем менее знакомым казалось окружающее пространство. Не узнавал ничего, ни единого камня или железяки. Стало зябко, дождь не переставал. А еще у Тимура появилось идиотское чувство, что за ним следят. Несколько раз оборачивался: пусто. Но в затылке ныло, словно кто-то в него целился.

Побродив в окрестностях, Тимур принял мужественное решение вернуться и спросить у Алисы дорогу, а лучше – попросить дать ему провожатого.

…Поначалу Тимур подумал, что проскочил этаж. Перегнулся через перила и сосчитал пролеты. Затем, на всякий случай, одолел подъем наверх и вернулся обратно. Безусловно, был на четвертом. Только белая дверь почернела и потеряла табличку «Надежда». Окончательно не веря своим глазам, он размахнулся и саданул кулаком по черной створке. Отозвалось эхо, как из пустой горы, а кафельный пол мелко вздрогнул.

Вокруг что-то началось. Казалось, корпус пробуждается от спячки. Из-за черных дверей нарастал гул, словно по железной дороге несся состав. Что-то лязгало, шипело, скрежетало и поворачивалось. Лестница дрожала.

И не было Федора, чтобы объяснить, что происходит.

За дверями убегал и возвращался перестук колес, словно отправлялись и прибывали вагоны. Шумело весело, трудовой напор отдавался в ступеньках, но до него никому не было дела.

И тогда Тимур открыл дверь и вышел за порог корпуса.

То, что предстало его взору, еще меньше походило на правду. Перед ним сидело на корточках существо, весьма отдаленно напоминавшее человека. Его мордочку обтягивала грязная тряпица, глазенки, налитые ярко-багровым цветом, не мигая, пялились на Тимура. Выглядело это пугало живописно: поверх трех слоев одежки на нем надет расстегнутый плащ из зеленой резины, на босых ногах вьетнамки, прихваченные до икр жгутом для гимнастики, за спиной – куль, державшийся ремнями, а шею оттягивала переметная сума.

Бродяга воздел руки, словно сдаваясь в плен, хлопнул ладонями и каркнул:

– Сделка?

На всякий случай Тимур поискал взглядом возможных дружков, в глухом месте бомжи редко ошиваются поодиночке. Но экземпляр с багровыми глазами, видимо, промышлял один. И чертов Федор, как назло, куда-то запропастился.

– Вали отсюда, – пока еще дружелюбно посоветовал Тимур.

– Мирная сделка!

– Свободен, убогий.

– Почем водица, пришлец?

– Тысяча евро, – ответил Тимур.

Разумеется, пошутил. Но бомжара, нырнув в котомку, прошуршал и кинул пачку денег. Тимур поднял ее ради любопытства: евро в сотенных купюрах, не засаленные, настоящие – все-таки он не зря трудился в банке и научился отличать произведения народного творчества от европейских дензнаков. Откуда у ханурика такие сбережения? Но сейчас выяснять было точно не время – и «котлета» отправилась к остальным деньгам, что были при Тимуре.